Роковые женщины Серебряного века. По материалам судебных процессов - Лев Яковлевич Лурье

их просьбам, разрешение»; супруги флигель-адъютантов и адъютантов их императорских высочеств; супруги полковников лейб-гвардии; супруги и дочери губернских предводителей дворянства, приезжающие в Петербург, «хотя бы мужья и отцы их были чином ниже IV класса, ибо они, состоя в означенном звании, пользуются сим чином зауряд»; супруги и дочери губернских предводителей дворянства, приезжающие в Петербург.

Этих людей мало, вместе с семьями — 3–4 тысячи человек, доли процента населения столицы. Но именно и почти только из этого круга выходят командиры гвардейских полков, военачальники, министры, директора императорских театров, сенаторы, члены Государственного совета.

Политические убеждения, профессиональные качества в среде гвардейского офицерства — основы «Большого света» — не были релевантны. Важнее — подчинение неписаным законам.

Те, кто правил Россией, конечно, посещали храмы в двунадесятые праздники, исповедовались, венчались, отпевали, крестили, но к религии, как правило, относились чисто формально, о Вечном не думали, со святыми отцами за одним столом не сидели, любителей святоотеческой литературы считали юродивыми.

Читали отца и сына Дюма, Конан Дойля, Уилки Коллинза, Брэма Стокера, детективы Гастона Леру, юмористические рассказы Аверченко и Теффи. Чехов или Блок никогда не бывали в Зимнем дворце у царя и не жалели об этом. В полковых собраниях кавалергардов или преобра-женцев слыхом не слыхивали не только об Ахматовой или Маяковском, но даже о Леониде Андрееве и Иване Бунине.

Чуть лучше российская верхушка разбиралась в музыке и изобразительном искусстве. Многие музицировали сами.

Но симфониям и сонатам предпочитали романсы: Варя Панина, Надежда Плевицкая, Анастасия Вяльцева.

Иметь небольшую коллекцию картин или акварелей считалось обязательным для каждого «приличного» дома. Позволить себе покупку работ знаменитостей первого ряда — Ильи Репина, Валентина Серова, Константина Маковского — могли не многие. А вот акварели Альберта Бенуа, живопись второстепенных передвижников (какого-нибудь Ефима Волкова, Николая Богданова-Бельского или Клавдия Лебедева, например), пейзажик моднейшего Юлия Клевера купить было под силу любому состоятельному человеку.

Круг интересов сводился к военному делу, охоте, лошадям и верховой езде, балету, карьерным перспективам, бильярду, картам, новостям о предполагаемых и состоявшихся назначениях на гражданские и военные должности.

Обязательным считалось демонстративное потребление, когда товары, услуги, развлечения выбирались не из необходимости, а из соображений статуса.

Ездить в рестораны можно было только в первоклассные. Таковыми считались: «Кюба» на Морской, «Эрнест» на Каменноостровском, «Медведь» на Конюшенной, два «Донона», один на Мойке, а другой у Николаевского моста, и «Контан» на Мойке. Позволялось заходить во гостиницу «Франция» и к Пивато на Большой Морской и в «Вену» на улице Гоголя, но уже только для еды, а не для престижа.

Стремились вступить в Яхт-клуб, Новый клуб, Английский и Сельскохозяйственный. Воспоминания «Из затонувшего мира» баронессы Марии Клейнмихель: «Яхт-клуб — какое волшебное слово! Сколько людей, проходивших по Морской, бросали завистливые взгляды на эту святыню, на этот предмет их заветных желаний. Вспоминаю я и поныне, как члены Яхт-клуба сидели у окна и с важным видом превосходства и сознания собственного достоинства часами наблюдали за движением на Морской. Юноша, бывший перед баллотировкой скромным, застенчивым, немедля после избрания его в члены становился высокомерным и полным самомнения человеком. Он говорил о своем клубе, как о Сенате или Государственном совете, и когда в его присутствии говорили о политике — он в самых сложных даже для государственных умов вопросах важно произносил: "В Яхт-клубе говорят… в Яхт-клубе находят… в Яхт-клубе решили…"»

Подарки прекрасным дамам покупают у Фаберже и Болина; часы — у Лонжина и Бурэ; вино, сыр и устрицы — у Елисеева; цветы — у Эйлерса, меха — у Мертенса; шоколад — у Жоржа Бормана; пирожные — в кондитерских «Верен» и «Рабон», пиво — у «Лейнера», на углу Невского и Мойки. Мебель заказывают Мельцеру или Свирскому.

Форму шьют у Норденштрема и Доронина, фуражки, портупею, ремни заказывают у Фокина, шитье — в золотошвейной мастерской Залемана. Сюртуки, фраки, пиджачные пары, пальто — ателье Иды Лидваль.

Светские люди непременно ходят на балет в Мариинском и на французские спектакли в Михайловском.

Эти театры, как писал, драматург Петр Гнедич, «блистали самыми ценными бриллиантами, самыми изумительными кораллами, самыми напудренными плечами и благоухали самыми редкими духами», их публика — гвардейские офицеры, чиновники, двор.

Балеты давались в Мариинском театре два раза в неделю — по средам и воскресеньям.

Гастролерш-итальянок Эмму Бессонэ, Вирджинию Цукки и Карлотту Брианца в 1890-е из прима-балерин вытесняют выпускницы Театрального училища — Матильда Кшесинская и Ольга Преображенская. Дебютируют Анна Павлова, Вера Трефилова, Тамара Карсавина. Посещение балета — ритуал. Люди света сидели в ложах бенуара (у каждого гвардейского полка своя), или в партере не дальше 5-го ряда. Во время антракта балетоманы никогда не оставались в зрительном зале, наиболее важные и влиятельные персоны шли курить в кабинет полицмейстера, это тоже было одной из установившихся традиций.

Приличный гвардейский офицер не торгуется, нанимая извозчика. Он не спрашивает «сколько», а молча достает кошелек и, не глядя, сует извозчику в руку деньги. На оскорбление — отвечает мгновенно. Дворянина вызывает на дуэль, простолюдина бьет смертным боем. Именно поэтому светский человек избегает мест, где может столкнуться с человеком несветским. Не ходит в рестораны второго разряда, гуляет только по приличным улицам — Большой и Малой Морской, Французской, Английской, Адмиралтейской, Дворцовой набережным, по Островам.

«Кирасир его величества не боятся вин количества» — гвардеец вне службы часто навеселе, но никогда не пьян.

«В гвардии служить — только проживаться». Требовалось за свой счет покупать амуницию, коня, поддерживать «гвардейский» стиль жизни. У офицера должно было быть по несколько комплектов зимней и летней парадной формы (кирасы, палаши, медные каски), походной формы, дворцовой формы (замшевые лосины, ботфорты) и, наконец, формы бальной. К этому следует прибавить николаевскую шинель с пелериной и бобровым воротником.

В кавалерийских полках к расходам по обмундированию присоединялись затраты на приобретение верховых лошадей. В гвардейской кавалерии каждый офицер, выходя в полк, должен был представить двух собственных коней, соответствующих требованиям строевой службы.

Нарушение писаных и неписаных законов карается изгнанием из круга. В гвардии старший полковник, доложив командиру полка, мог предложить офицеру подать рапорт о переводе в любой армейский полк, по желанию, и с самой приятной стоянкой. Устраивалось это через Главный штаб, где у всех полков были свои люди. Любовные отношения в браке или вне брака занимали в этом великосветском кодексе чести важнейшее положение.

АКТРИСА — ПРЕДМЕТ РОСКОШИ

Термин «демонстративное потребление» придумал знаменитый американский социолог Торстейн Бунд Веблен в конце 1880-х годов. Он обозначает потребительское поведение, направленное не на приобретение необходимых или полезных товаров и услуг,