Элизабет Хереш - Александра

Спокойно и гордо идет царица навстречу своему концу. «Страна больна только в одной части тела, и скоро выздоровеет», — уверенно смотрит она в будущее России. Как женщина Александра вполне состоялась: ее жизнь полна безграничной любви к мужу и детям, в первую очередь к сыну; она отдает ей энергию своей беспрестанной борьбы, — но то, за что она борется и в чем видит исполнение своей задачи как царицы, оказывается химерой. Ведь даже если всеми силами против законов реальности стремиться удержать давно изжитое, оно неизменно будет утеряно, и так Александра проиграла свою битву как царица: самодержавную власть, которую она хотела сохранить для своего сына, в конце концов, вырвали у нее силой.

Для убийства царской семьи комиссары привлекли иностранцев: предусмотрительные русские отказались стрелять в царицу и ее дочерей. Так что комиссары отправились в бригаду австро-венгерских военнопленных, дислоцированную под Екатеринбургом, и потребовали по шесть австрийских и венгерских добровольцев. Пока идет подготовка скрупулезно спланированного убийства, Советское правительство торгуется с Берлином за освобождение царицы-немки — причем переговоры продолжаются и после того, как вся семья расстреляна. Ленин желает получить максимальную цену за бывших правителей своей страны. Более подробную информацию по данному вопросу, а также историческую картину эпохи правления последнего русского царя, можно найти в биографии: «Николай II — трусость, ложь и предательство».

При написании же настоящей книги, где автор пытается осветить роль Александры в истории России, помимо писем и дневников царицы использованы ранее не публиковавшиеся протоколы заседаний парламента, а также допросов царских министров Временным правительством и воспоминания очевидцев, в том числе коменданта дворца, домашних учителей, живших с царской семьей, и отдельных министров; учтены также недавно обнаруженные записки Распутина (ложно именуемые «дневником») и написанный в форме протокола дневник одного из приставленных к нему полицейских сыщиков, материалы следователя Соколова и новейшие документы, свидетельства и данные. Впервые публикуются некоторые документы из королевского архива Виндзоров, такие как выписки из дневников и переписка королевы Виктории. Сюда относится также корреспонденция по сепаратным мирным переговорам, из-за которой Александру необоснованно обвиняли в шпионаже.

Александра чувствовала себя англичанкой, хотя родилась и выросла в Германии. Это самосознание она усиленно акцентировала, когда в военные годы многие русские уничижительно обзывали ее «немкой». И все же именно Англия отказала ей и ее супругу, — хотя Александра доводилась королю Георгу V двоюродной сестрой, а Николай двоюродным братом, — после отречения и ареста в политическом убежище, когда такая возможность еще не исключалась Временным правительством. В конце августа 1918 г., более чем через месяц после убийства царской семьи, когда за границу просочились слухи о том, что смерть постигла не только царя, король Георг запишет в дневнике, вынося задним числом свой приговор Александре:

«Из России сообщают, что одновременно с Ники, по всей вероятности, убиты Алики, четыре ее дочери и малолетний сын. Какой ужас, и это демонстрирует, что за дьяволы эти большевики. Для бедняжки Алики, возможно, так было лучше, но бедные невинные дети…»

В современном русском сознании образ последней царицы не запятнан виной. Жертва жестокого убийства, она почитается мученицей, такое же отношение православной церкви и к другим членам царской семьи.

Для русских, после провала своего эксперимента чувствующих себя обманутыми в отношении истории страны, изучение досоветского прошлого — путь поиска своего «Я». Для всех прочих знание русского мира и цивилизации, у руин которой мы ныне стоим, и прежде всего механизма ее краха, — предпосылка верной оценки потенциала России в будущем.

Часть I

ПРИНЦЕССА АЛИКС

Детство в Дармштадте

14 декабря 1878 г. шестилетняя Аликc уединяется в своей комнате. Входящих встречает в в серьезный, замкнутый взгляд. Ни следа былой веселости, снискавшей ей в кругу домашних прозвище «Sunny»[1]: в этот день умерла ее мать Алиса.

Оцепенение и траур царят не только в семье: смерть еще молодой великой герцогини оплакивают в Дармштадте и по всему Гессену. Урожденная принцесса Англии и Ирландии, одна из девяти детей английской королевы Виктории и принца Альберта Саксен-Кобург-Готского, попала в Дармштадт в результате брака с будущим великим герцогом Людвигом IV Гессенским и Прирейнским. Здесь в скором времени она завоевала себе прочное положение и уважение. Ведь помимо официальных обязанностей супруги герцога Алиса постоянно хлопотала об усовершенствованиях в социальной сфере, вводя многочисленные новшества на английский манер, как, например, уход за больными светскими сестрами милосердия — прежде этим занимались исключительно монахини. Великая герцогиня заботилась и о призрении детей-сирот и нуждающихся; и не только через созданные для этих целей учреждения, но и как частное лицо, помогая в меру своих возможностей. Во время обеих войн (1866 и 1870/71 гг.), выпавших на долю великой герцогини, она организовывала по примеру Флоренс Найтингейл лазареты и сама ухаживала за ранеными. Жизненным кредо эта хрупкая женщина сделала принцип: «Life is meant for work, not for pleasure» (Жизнь предназначена для трудов, а не для утех), старалась привить чувство долга и своим детям.

Глава семьи, великий герцог Людвиг IV, был мужчиной импозантной внешности с роскошной бородой, еще более подчеркивавшей его патриархальную привлекательность. Просто и непритязательно воспитанный, он был дисциплинированным и увлеченным солдатом. Его личным пристрастием была охота. При всей склонности к муштре и дисциплине отец Аликc все же предстает обаятельным человеком. Свое потомство он любил больше всего на свете, был щедр и снисходителен, всегда стараясь доставить им простые радости. Детям дозволялось играть в его рабочем кабинете; когда же куда-либо выезжал с ними, их радость не знала границ. Весной семья переезжала в Кранихштейн или Зеехейм, летом в замок Вольфсгартен — любимое место детей — и осенью в Фридберг.

Родители Аликc отличались религиозностью. Ее брат, Эрнст Людвиг, сообщает по этому поводу:

«Мои родители были глубоко религиозными людьми, хотя и не фанатиками. Начиная от Филиппа Великодушного наша линия Гессенского дома становилась все более лютеранской, что очень облегчало понимание англиканской и православной религии. Все мы ходили в церковь приблизительно раз в две недели, мои бабушка и дедушка бывали там каждое воскресенье».