От Суэца до Кэмп-Дэвида. Противостояние США и СССР на Ближнем Востоке в 1950–1970 гг. - Алексей Михайлович Уразов

но и открывший «окно возможностей» для лидеров биполярного мира. Образовавшийся «вакуум силы» был постепенно заполнен США и СССР. Сильно ослабевшей в военно-политическом и экономическом отношении Великобритании в новых условиях была на карте Большого Ближнего Востока уготована роль второстепенного игрока. В итоге поступательное усиление США и ослабление Великобритании, повлекшее за собой ее уход как главной политической силы с территории Большого Ближнего Востока, стало закономерным следствием неразрывного процесса глобальной перегруппировки сил в Западном блоке.

Произошедшая 23 июля 1952 г. Египетская революция стала ключевой отправной точкой в истории превращения еще недавно архаичного постколониального Ближнего Востока в один из ключевых и динамичных в конфликтном отношении сегментов стремительно формировавшегося биполярного мира. Произошедшая как сугубо национальное событие в одном из арабских государств Севера Африки, Египетская революция 1952 г. вывела на авансцену истории силы арабского национализма, радикальный потенциал которых вкупе с набиравшим силу антиколониальным движением на территории всего третьего мира вошел во взаимодействие с принципиально новыми «правилами игры», сформированными сверхдержавами США и СССР, и радикально изменил геополитические контуры еще не так давно предсказуемого в конфликтном отношении региона Ближнего Востока.

Официально провозгласив себя новой политической властью, свергнувшей монархию короля Фарука, организация «Свободных офицеров», возглавляемая Гамалем Абдель Насером и Мохаммедом Нагибом, встала на нейтралистские позиции, не ассоциируя себя ни с капиталистическим, ни с коммунистическим миром. Ключевой внешнеполитической задачей новая правящая верхушка Египта обозначила неизбежность прекращения «британского века», а именно вывод войск Великобритании из зоны порта Суэц. Впрочем, антибританские ноты в риторике нового политического руководства Египта на первом этапе преследовали сугубо локальные национальные цели и вовсе не означали приверженности антизападному курсу в целом.

Египетская революция, произошедшая в зоне влияния некогда могущественной Британской империи, стала важным сигналом для Москвы. Появление на карте Ближнего Востока нового политического режима, бросившего вызов Лондону и ставящего под вопрос прямое военно-экономическое присутствие Великобритании в зоне Суэцкого канала, обозначало возникновение в далеком от оперативных возможностей Москвы регионе потенциального союзника, с которым в условиях формирующегося биполярного мира СССР мог вести диалог в противостоянии интересам коллективного Запада. Впрочем, возникший в результате военного переворота режим «Свободных офицеров» осознавал непрочность своих позиций и начал одновременное зондирование почвы в переговорах как с советской, так и с американской сторонами.

Первые контакты советской стороны с новой правящей верхушкой Египта, «Свободными офицерами», состоялись еще в последние месяцы сталинской эпохи. 29 января 1953 г. в ходе беседы с посланником СССР в Египте Семеном Павловичем Козыревым премьер-министр Нагиб сформулировал прямой запрос египетской стороны на поставки вооружений из СССР, что в Москве вызывало очевидную настороженность[2]. В ответной телеграмме МИД СССР в адрес советского посланника в Египте Козырева от 10 февраля 1953 г. значилась директива министра иностранных дел СССР Андрея Януарьевича Вышинского о незаинтересованности Москвы в продаже оружия египетскому правительству. Москва очевидным образом выбирала консервативный сценарий реагирования на новые явления на Арабском Востоке, отдавая в этот период приоритет Европе и Восточной Азии.

Соединенные Штаты, напротив, уже в первой половине 1950-х гг. создают матрицу своего силового влияния на процессы в регионе Большого Ближнего Востока. Пришедшая к власти в январе 1953 г. республиканская администрация во главе с Дуайтом Эйзенхауэром формулирует ряд новых инициатив, которые приводят к заметному обострению международной напряженности. В военно-стратегическом измерении республиканцы дополняют доктрину «сдерживания» логикой потенциального ответного удара, который был органично закреплен в так называемой доктрине массированного возмездия, максимально использовавшей существовавшее на тот момент превосходство США в средствах доставки ядерного оружия. Доктрина была одобрена директивой Совета Национальной Безопасности (СНБ-162/2) в октябре 1953 г.[3] «Мы живем в мире, в котором всегда возможны критические ситуации, и наше выживание может зависеть от нашей способности встретить эти кризисы», – утверждал в январе 1954 г. ключевой архитектор новой внешнеполитической концепции США госсекретарь Джон Фостер Даллес[4].

Силовая составляющая в логике Вашингтона дополнялась совершенствованием блоковой политики, которая по замыслу ее создателей должна была привести к эффективной консолидации разномастных региональных союзников США в той или иной точке мира под единым флагом проамериканской ориентации во внешней политике.

Начиная с 1953 г. государственный секретарь США Даллес, названный современниками «пактоманом», выступал с серией инициатив в области военно-политического блокового строительства в ключевых сегментах биполярного мира, целью которых было противостояние масштабному советскому проникновению в каждой точке планеты. В течение 1953–1954 гг. Даллес предложил две крупные оборонные инициативы – организацию Ближневосточного командования и организацию Северного яруса обороны, в 1955 г. трансформировавшуюся в организацию Багдадского пакта. Обе структуры по замыслу Вашингтона должны были включить в свой состав прозападные государства Большого Ближнего Востока и сформировать систему коллективной безопасности в противостоянии советской угрозе.

Египет, самая густонаселенная страна арабского мира, обладающий стратегически важным положением на стыке североафриканского и восточно-средиземноморского сегментов Ближнего Востока, владеющий крупными портами в акватории как Средиземного, так и Красного моря, мог, как считали стратеги Госдепартамента и Пентагона, стать одним из ключевых союзников США в борьбе за доминирование на Ближнем Востоке.

Вашингтон намеревался подождать укрепления египетского режима в надежде, что новые лидеры проявят большее желание сотрудничать с Западом. Действительно, вопреки лозунгам, ранние контакты «Свободных офицеров» с американской стороной были благоприятными: Нагиб заявил на встрече с официальными представителями США, что желает партнерствовать со странами Запада по плану, предусмотренному моделью Ближневосточного командования в обмен на финансовую и военную помощь с их стороны[5].

14 мая 1953 г. в Каир с рабочим визитом прибывает американская делегация во главе с государственным секретарем. В ходе переговоров с Даллесом Нагиб и Насер отмечают, что «египетский народ обеспокоен и напуган, когда слышит о ближневосточных пактах обороны с участием западных держав. Насер, в свою очередь, заявил, что Египту будет также трудно участвовать в проектах региональной защиты даже после английской эвакуации, так как общественное мнение встретит это как «замаскированную форму новой совместной обороны»[6].

Серьезным фактором, в конечном итоге радикализировавшим внешнеполитическое поведение Египта и вовлекшим его в орбиту влияния СССР, стала победа Насера во внутриполитической борьбе в верхушке нового египетского руководства, которая с момента свершения Египетской революции не прекращалась ни на минуту. 25 февраля 1954 г. председатель Совета революционного командования Египта генерал Нагиб был смещен с поста и арестован. Вся полнота власти сосредоточилась в руках Насера, занявшего пост премьер-министра Египта.

В СССР после смерти Сталина в марте 1953 г. приход к власти группы Маленкова – Кагановича, а затем Хрущёва привел к постепенному обновлению внешнеполитического курса Советского Союза в отношении стран третьего мира. Под влиянием набиравшего силу Движения неприсоединения и роста волны антиколониализма в третьем мире на рубеже 1953–1954 гг. у советского руководства происходит постепенное изменение оптики восприятия национально-освободительных процессов на периферии биполярной системы. Не стал исключением в этом контексте и