Позывной «Хаос». Обучаясь быть лидерами - Джеймс Мэттис

сгоревшей техники на обочинах, за бронёй «Абрамсов» и бронемашин LAV-25, в потрёпанных пыльных «Хаммерах» окончательно выковывалась слава генерала Мэттиса как одного из лучших командиров в истории морской пехоты США.

Личная отвага и твёрдое, разумное руководство, уважительное отношение к личному составу вне зависимости от чинов подкрепляются у него практичными, циничными и несколько старомодными взглядами, близкими большинству морпехов. Мэттис выражает свои взгляды открыто и публично, с демонстративным безразличием к мнению прессы или ярости прогрессивной общественности — естественно, что за таким командиром морпехи готовы двинуться даже в ад.

Весной 2003 года Джеймс Мэттис силами своего Первого экспедиционного соединения морской пехоты устроил в Ираке классический блицкриг. Двадцать две тысячи морпехов прошли за своим генералом от кувейтской границы до Багдада и Тикрита 808 километров за 17 дней боёв, сшибая с дороги заслон за заслоном.

Во время боёв за Багдад с применением инновационной тактики глубоких прорывов в городские кварталы Мэттис не спал 40 часов подряд — как и многие его бойцы. И это морпехи тоже оценили по достоинству.

*****

Однако свое третье прозвище «Бешеный пёс» генерал получил не за образцово-показательный блицкриг 2003 года. Оно приклеилось к нему годом спустя, когда он повёл своих морпехов против мятежной Фаллуджи.

Всё началось с нападения боевиков на машины частной военной компании «Блэкуотер». Четверых её сотрудников убили, тела двоих повесили на мосту, а кадры с ликующей толпой и обгоревшими, изрубленными лопатами трупами американцев оказались на первых полосах мировых СМИ.

К тому времени Фаллуджа превратилась в главный оплот растущего сопротивления суннитской части Ирака. В городе началось объединение бывших врагов — радикальных исламистов и лишённых власти силовиков Саддама. Спустя десять лет именно оно взорвалось чёрной ИГИЛовской кляксой на картах Ирака и Сирии.

Пятого апреля 2004 года генерал Джеймс Мэттис привёл к Фаллудже батальоны морской пехоты и танковую роту. Блокировав город, и запретив выход гражданских, он, согласно приказу, приступил к его «умиротворению».

Симпатии населения крупного города были на стороне боевиков. Генерал, приказавший своим бойцам ранее перед вторжением прочитать тысячу страниц тщательно подобранных текстов об особенностях местного менталитета и необходимости не создавать себе врагов ненужной жестокостью, не счёл нужным играть в Фаллудже в гуманизм с уже оформившимся прямым и явным противником. Он предпочёл испытанную веками стратегию устрашения и уничтожения: «Не переходите нам дорогу. Иначе те, кто выживут, будут десять тысяч лет вспоминать о том, что мы с вами сделали».

Фаллуджу обрабатывали с огромным энтузиазмом изо всех стволов: от автоматических винтовок и пулемётов морпехов до залпов артиллерии, потоков свинца с кружащих над городом ганшипов AC-130 и штурмовиков A-10. Использовались боеприпасы, снаряжённые белым фосфором; бомбёжками стирали дома в руины; под развалинами мечети Абдель-Азиз аль-Самари погибли десятки человек; морпеховские снайперы и марксмены не церемонились в выборе целей — кто не спрятался, тому не повезло. Даже пытавшиеся выбраться из города рисковали попасть под огонь с земли и с воздуха.

Количество погибших боевиков и гражданских шло на сотни. На улицах гнили трупы — вопреки всем мусульманским традициям, никто не рисковал их убирать и хоронить. В городе было уничтожено электро- и водоснабжение, медицинская помощь тоже практически прекратилась: перед лицами бойцов Мэттиса, взбешённых кадрами с моста, спасовал даже «Красный крест».

Защитники Фаллуджи сопротивлялись отчаянно, и решительного взятия города у Мэттиса не получилось. Штурм превратился в четырёхдневные уличные бои с тяжёлыми потерями с обеих сторон: сотен боевиков и десятков морпехов. Медленно продвигающиеся вперёд бойцы Мэттиса запечатлевали свои успехи на фото с руинами и вражескими трупами.

Достоянием мировой прессы все происходившее сделали журналисты «Аль-Джазиры». Разразился грандиозный скандал, о прекращении операции в Фаллудже Джорджа Буша лично попросил даже британский премьер-министр Тони Блэр.

Девятого апреля штурм закончился, однако перестрелки, бомбёжки и артобстрелы еще продолжались. Лишь двадцать восьмого апреля стороны подписали перемирие, в результате чего американцы оставляли Фаллуджу, а сам город передавался специально созданной бригаде иракской армии. Решение, которое Мэттиса совсем не удовлетворило, о чем он, не скрывая, пишет на страницах своих мемуаров.

За эти бои, которые многие не без оснований сочли безнаказанным военным преступлением, его и прозвали «Бешеным псом». Но генералу и его подчиненным прозвище понравилось.

*****

После Ирака Мэттис продолжил карьерный рост, дослужившись до высших четырёх звёзд полного генерала морской пехоты США. В последующем, на основе своего боевого опыта и бесчисленных тщательно изученных книг, документов и аналитических отчётов, он принял самое деятельное участие в модернизации войск США и всего блока НАТО. Именно его перу принадлежат современные уставы и наставления по тактике действий американской морской пехоты.

Предложение президента Трампа о назначении отставного четырёхзвёздного генерала Джеймса Мэттиса министром обороны патриотические круги американского общества встретили овациями. Новый хозяин Белого дома назвал его «настоящим мужиком» и «генералом генералов», а Сенат США утвердил его кандидатуру с редким единодушием — 98 голосов «за», и всего один «против». В особый восторг пришли бойцы и ветераны Корпуса морской пехоты США, среди которых генерал Мэттис давно стал культовой фигурой.

Даже в российской прессе назначение «Бешеного пса» встретили с уважением и симпатией — хотя все в курсе его жёсткой позиции относительно политики России и Китая. Оно и правильно: своего противника надо уважать, а его наследие — внимательно изучать. Особенно, если это касается такого умного, опытного и принципиального оппонента, как генерал Джеймс Мэттис.

ПРОЛОГ

В конце ноября 2016 года, когда я наслаждался каникулами в честь Дня Благодарения в своем родном городе на реке Колумбия в штате Вашингтон, мне неожиданно позвонил избранный вице-президент Пенс. Не хотел бы я встретиться с избранным президентом Трампом, чтобы обсудить вопрос о назначении меня на должность министра обороны США? Я не принимал никакого участия в избирательной кампании, никогда не встречался и не разговаривал с господином Трампом, поэтому сказать, что я был удивлен, это значит не сказать ничего. Кроме того, я знал, что федеральный закон запрещает бывшему офицеру занимать пост министра обороны в течение семи лет после увольнения с военной службы, — если только Конгресс не сделает исключение. Учитывая, что с момента назначения министром в 1950 году отставного генерала Джорджа Маршалла никаких исключений не было, а я находился в отставке всего три с половиной года, меня одолевали сомнения, что я являюсь подходящим кандидатом. Но тем не менее, я полетел в Бедминстер, штат Нью-Джерси, на собеседование.

Во время перелета по стране у меня было время подумать о том, как изложить свое вѝдение роли Америки в мире. При вылете из