Михаил Армалинский - Максимализмы (сборник)

Ознакомительный фрагмент

В далёком доинтернетном прошлом трансляция междуножья осуществлялась с помощью сложной системы зеркал, посылающих отражение за кулисы, где по специальным дорогим пропускам позволялось повзирать эксклюзивной элите. Такая вот вечная музыка.

А чего ждать-то?

Я решил не дожидаться смерти и вывесил на стене своего дома мраморную мемориальную доску с надписью:

В этом доме живёт и работает великий порнограф Михаил Армалинский.

Стоимость мрамора оплатили почитатели и почитательницы. Теперь ищу экскурсовода, который бы отваживал туристов, хлынувших в моём направлении, мешая жить и работать.

Абсолютная красота как абсолютная власть

У Линор (http://snorapp.livejournal.com) недавно появилась многозначительная зарисовка:

Женщина лежит, раздвинув ноги, в кабинете гинеколога, а тот делает какой-то тест, глядя в монитор…

…гинеколог внезапно перестал смотреть в монитор и стал смотреть на Агату.

– Доктор, – строго сказала Агата, – смотрите же в монитор.

– Зачем мне монитор? – сказал доктор. – У меня тут девушка красивая.

Повисла пауза.

– Доктор, – мягко сказала Агата, – в этой позе все девушки красивые.

Вот он фольклор, подтверждающий абслютную красоту пизды, которая в то же время является эталоном красоты. Более того, непривлекательность лица или/и тела перестаёт иметь всякое значение – такова сила этой красоты – то, о чём я тереотизировал во всевозможных писаниях и практиковал в моём Храме Гениталий[4], который давно уже на замке.

Интересно и то, что женщина прекрасно осознаёт, что у неё аксиоматично красиво, а значит она обретает власть, которой непрестанно пользуется, а точнее – злоупотребляет. Ибо абсолютная красота – это абсолютная власть, а как мы знаем, абсолютная власть развращает тоже абсолютно. Быть может, потому мужчины и стараются ограничить свою зависимость от пизды, вводя всевозможные законы о приличиях, суть которых – не позволить женщинам свободно распоряжаться своей абсолютной властью – казать пизду. Но женщины ныне делают всё возможное, чтобы под предлогом моды показать максимально возможное обнажение околопиздных участков кожи. Абсолютность пиздяной власти, слава Богу, прерывается (хоть и не надолго) мужским оргазмом, сразу после которого безразличие лишает пизду всякой власти. Так что женское кокетство, недоступность и прочая тягомотина есть женское продление своей власти, игра кошки с мышкой, а точнее – издевательство над мужчиной, хотя имеются женщины, которые это не осознают. Но скорее всего, прикидываются.

Интересно и то, что стоит мужику нарядиться в белый халат, как женщина, недоступная и скромная, сразу раздвигает перед ним ноги – медицина, бля. В связи с этим есть гениальная идея – являться на первое свидание в белом халате. Так становятся «Ебийцами в белых халатах».

Танцы как имитация ебли

То, что танцы являются общественно приемлемым изображением ебли, известно давно. Это даже высказано проницательным народом в поговорке:

Танцы – это ебля стоя, а ебля – это танцы лёжа.

В танцах можно легко усмотреть все виды совокуплений и мечтаний о них. Народные танцы в основном групповые с бесстыдным наблюдением друг за другом, но нередко – разделяющиеся на пары, часто с лёгкой сменой партнёров. Причём есть и гомосексуальные танцы – чисто мужские или только женские. Или гетеросексуальные, изображающие борьбу за самку, а у самок – выпендривание перед самцами. Парные танцы – самые что ни на есть соития, и за один вечер можно потанцевать с разными партнёрами. Примечательно, что приглашая женщину на танец, спрашивают разрешения у мужчины, с которым она пришла. Это прообраз свинговых вечеринок. Женщина, как правило, соглашается на танец, если её спутник не возражает.

Есть парные танцы с удобным условием общедоступности: если кто-то подойдёт и похлопает по плечу партнёра, то он должен уступить ему партнёршу. Не в этом ли светится мечта мужчин о замене драки за пизду её миролюбивой делёжкой? Мечта женщин – открыто выбирать ёбаря самой осуществляется в так называемом «дамском танце», когда мужчин приглашают женщины. Почему-то этот танец за вечер объявлялся один-два раза, что свидетельствует о подавлении сексуальных желаний женщин, которым справедливо было бы предоставить выбор в половине танцев.

Сколько существует танцев (см. голливудские музыкальные фильмы прошлого века), когда одна красавица вытанцовывает с дюжиной мужчин, которые передают её из рук в руки. Женщина явно парит в облаках от счастья, заполучив столько хуёв одновременно. Есть и танцы (см. балет), где один мужчина окружён кучей «лебедей» – это вариант гаремно мыслящего балетмейстера.

И по сути – танец – это единственно дозволенные прикосновения на виду общества даже для совершенно незнакомых людей (мужчина подошёл к чужой женщине и обнял её, а она – его), то есть воплощатся мечта ебли с первого взляда.

Как любовь для общества является натужным оправданием для быстрого сближения, так музыка является оправданием для объятий и прикосновений незнакомцев, ибо случись они без музыки, такое посчиталось бы оскорблением общественных нравов.

Общество теряет терпение к танцам, когда они начинают уж слишком близко напоминать еблю. В своё время вальс считался непристоем, и почти каждый последующий танец встречался в штыки. Современные танцы отображают большую свободу сексуальных общений, где пара не сцеплена, а свободно распадается, смена партнёров не регламентирована и движения не оставляют никаких сомнений, что они должны изображать. Хочется верить, что в будущем музыка будет не только предлогом для совершений имитационных телодвижений, а станет сигналом к началу истинной ебли не на танцплощадках, а на ёбплощадях.

Олимпийские фигли-мигли

Поначалу я думал, что российский жеребячий восторг по поводу заполучения Олимпийских игр в Сочи связан с желанием восстановить былые древнегреческие традиции, когда участники первых Олимпийских игр выступали голыми. Проституция во время Олимпийских игр всячески поощрялась – считалось, что во время игр все выпустят пары и в остальное время года будет легче быть верным своим супругам. Замужние женщины на олимпийские игры не допускались. Итого получается, что мужики приходили смотреть на голых соревнующихся, возбуждались и обращались к повсеместным проституткам. Таким образом, все эти голые соревнования были лишь предлогом для того, чтобы вдоволь поблядовать. Когда после перерыва в несколько сот лет христиане решили поподражать играм язычников, делать они это стали на свой кастратский лад, напялив шмотки на спортсменов и заменив проституток жёнами и прочей добропорядочностью.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});