Арман Жан, де Ришелье - Мемуары

Он имеет все шансы сделать карьеру при дворе. Генрих IV с удовольствием слушает его проповеди и называет «мой епископ». Ему предсказывают успех. Он опять не стал ждать — ни осуществления предсказаний, ни выздоровления от жестокой лихорадки, ни хотя бы благоприятной погоды. Его преосвященство не нашел ничего лучшего, как занять у знакомых карету и четверку лошадей, нанести несколько прощальных визитов и в середине декабря, выбрав самое неподходящее время для такого рода путешествия, прибыть в «грязное епископство» — свое епископство Люсон8. Те, кто рассчитывал понаблюдать за тем, как будет смотреться молодой епископ в атмосфере придворных интриг и погоне за королевскими милостями, подобную тягу к перемене мест нашли, вероятно, весьма странной.

Обращаясь к представителям капитула Люсона, он призывает их забыть давние обиды, призывает к согласию, напоминая об общем долге епископа и клира перед своей паствой.

Люсонский диоцез — один из самых бедных во Франции. По удачному замечанию Аното, «Ришельё восстанавливал свою область так же, как впоследствии будет восстанавливать все королевство»9. В резиденции епископа нечем топить; одна из первых проблем — где раздобыть мебель и посуду. Полуразрушенный храм больше похож на памятник религиозным войнам, в ходе которых пострадал, чем на кафедральный собор, каковым является на самом деле. Жители провинции выращивают зерно чуть ли не на болотах и не знают, как с этого богатства еще и платить налоги.

Арман начинает реставрацию собора и пытается хоть как-то обустроить свою резиденцию. Еще в большей степени его волнуют проблемы его паствы — и министр финансов Сюлли с удивлением читает послания епископа, который настоятельно просит снизить налоги, взимаемые с жителей Люсона.

Ришельё добивается соблюдения в диоцезе предписаний Тридентского Собора10; отстраняет не соответствующих сану священников и дает понять некоторым влиятельным персонам, что их рекомендации — недостаточное основание для рукоположения случайных лиц, не имеющих ни малейшего призвания к служению Церкви. Ко времени его пребывания в Люсоне относится и написание ряда интересных теологических работ. Некоторые из них адресованы простому народу, которому до сих пор были доступны лишь комментарий к Символу Веры, «Отче наш…» и молитва Богородице. Арман пишет «Наставления христианину», где в доступной для необразованного читателя форме излагает основные аспекты христианского учения. Среди других работ — «Основы католической веры», «Трактат о совершенствовании христианина», «Об обращении еретиков», «Синодальные ордонансы».

В Люсоне состоялось и знакомство Ришельё с отцом Жозефом дю Трамбле, монахом-францисканцем, по происхождению принадлежавшим к одной из знатных дворянских семей. Впоследствии отец Жозеф будет играть во внутренней, а особенно — во внешней политике Франции роль, которую сложно переоценить; пока же речь идет всего лишь о совместной работе над реформой монастыря Фонтевро.

В 1614 г. Ришельё, будучи выбран депутатом от духовенства, участвует в работе Генеральных Штатов, созванных в Париже. Это было время регентства Марии Медичи. Королева-мать фактически правила вместе со своим фаворитом Кончини и его супругой Элеонорой Галигай. Король Людовик XIII не принимал никакого участия в делах государства.

Деятельность Ришельё и его выступления в ходе работы Генеральных Штатов не остались незамеченными, однако некоторое время после их закрытия о епископе Люсонском, казалось, не вспоминали при дворе. Самого Ришельё Штаты разочаровали, послужив лишь доказательством их бесполезности: наказы сословий не только не были учтены, но даже не изучены; не предпринималось никаких действий для улучшения положения в государстве, решения социальных и экономических вопросов. Регентша и двор после закрытия Штатов занимались главным образом подготовкой брачных союзов: французскую принцессу Елизавету выдавали замуж за испанского наследника, а в жены Людовику XIII прочили испанскую инфанту Анну.

Вскоре Мария Медичи назначила Ришельё духовником Анны Австрийской. Еще через год, в ноябре 1616 г., состоялось его назначение на пост военного министра и министра иностранных дел.

Вряд ли можно говорить о каких-либо существенных достижениях Ришельё в области дипломатии и внешней политики за время его первого министерства; его деятельность военного министра была более эффективна. Это могло бы показаться странным, зная его дальнейшие успехи в сфере внешней политики. Однако, учитывая обстоятельства того времени, скорее такое положение вещей можно признать закономерностью. Представления Ришельё о международных отношениях сильно отличались от тех принципов, которыми руководствовалось правительство Марии Медичи; прежде всего это касалось отношений с Испанией. Безусловно, епископ Люсонский не мог идти на прямой конфликт с королевой-матерью и кабинетом; к тому же это не дало бы никаких результатов, кроме смещения самого Ришельё. Оставаясь внешне лояльным, Арман в то же время не видел способов, которые могли бы улучшить существующее положение дел.

Происпанская позиция и пренебрежение независимостью и интересами Франции во внешней политике были не единственным недостатком правительства Марии Медичи. Финансы государства находились в плачевном состоянии; постоянно существовала опасность очередных мятежей и гражданской войны. Казной государства фактически владел Кончини; он также позволял себе занимать на Совете место отсутствующего короля и вел себя так, словно являлся истинным главой государства.

Недовольство растет. Фаворита, чьи амбиции противоречат здравому смыслу, не желают больше терпеть; Людовик не намерен более быть ширмой для своей матери, правящей от его имени. 24 апреля 1617 г. Кончини убит, и в Лувре раздается крик «Да здравствует король!». Епископ Люсонский получает приказ передать все дела своему преемнику — король не желает оставлять министра, назначенного регентшей.

На следующий день Арман видит безумную толпу, которая тащит выкопанное из могилы тело Кончини через весь город, чтобы повесить на установленной когда-то самим же фаворитом виселице, а затем разорвать на части. В Лувре делят должности. У дверей королевы-матери стоит охрана, назначенная королем. Элеонору арестовывают и обвиняют в колдовстве. Епископ Люсонский, виновный лишь в том, что был министром во время регентства, не знает, к чему готовиться.

Через несколько дней Мария Медичи сослана в Блуа Ришельё следует за ней, а в Лувре место Кончини занимает фаворит короля Альбер де Люинь, чьи произвол и злоупотребления ни в чем не уступают порокам его предшественника. Впоследствии целый раздел своего «Политического завещания» Ришельё посвятит предупреждению о тех бедствиях, которые приносят государству временщики и фавориты. За время правления Людовика их будет немало: де Люинь, мадемуазель де Отфор, Луиза де Лафайет, Анри де Сен-Мар; интриги каждого из них вредили государству и стоили немалых нервов и здоровья самому Ришельё.