Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 8. Письма - Николай Степанович Гумилев

отсрочкой по воинской повинности. Издательство «Всемирная литература» снабдило меня и С<лонимского> рекомендательным письмом Горького к Луначарскому» (Оцуп Н. Современники. Париж, 1961. С. 64). Далее Оцуп рассказывает о том, как во время пребывания в Москве он присутствовал на «Суде над имажинистами», где прокурором выступал В. Брюсов: суд над имажинистами состоялся 4 ноября 1920 г. в Большом зале консерватории (ЛН. С. 514). Михаил Леонидович Слонимский (1897–1972) — прозаик, член группы «Серапионовы братья», с 1919 г. работал вместе с Гумилевым в издательстве «Всемирная литература». В 1966 г. Слонимский написал краткие воспоминания о своем знакомстве с Гумилевым (см.: Жизнь Николая Гумилева. С. 155–157). Стр. 9–11. — Возможно, имеется в виду издательство «Цех поэтов», вскоре выпустивший свой первый альманах «Дракон» (Пг., 1921). Этот альманах стал комплектоваться уже в марте 1920 г. — еще до окончательного оформления «третьего» Цеха поэтов (см.: Блок в неизданной переписке и дневниках современников (1898–1921) / Вст. статья Н. В. Котрелева и З. Г. Минц. Публ. Н. В. Котрелева и Р. Д. Тименчика // Александр Блок. Новые материалы и исследования. Литературное наследство. Т. 92. Кн. 3. М., 1982. С. 530). В мае 1920 г. в «Доме искусств» Оцуп читал доклад «Перелом в современной поэзии», в котором говорил о необходимости «по-своему» продолжить линию акмеизма, «вечно юную и обновляющуюся» (Жизнь искусства. № 463. 28 мая 1920). Стр. 12–14. — Имеются в виду книги Брюсова: «Опыты по метрике и ритмике, по евфонии и созвучиям, по строфике и формам. Стихи 1912–1918 гг.», со вступ. ст., «Ремесло поэта» (М., 1918) и «Краткий курс науки о стихе. Ч. 1» (М., 1919). «Пособия» Брюсова по русскому стиху, безусловно, вызывали особый интерес Гумилева в то время в связи с его собственными лекциями по теории поэзии, занятиями в литературных студиях и, прежде всего, его планами по книге «Теории интегральной поэзии» (см.: ПРП 1990. С. 358–360 и комментарий к № 85 в т. VII наст. изд.). Ср. полемическое возражение Оцупа Георгию Иванову по поводу неосуществленного «Art poétique» Гумилева (Николай Гумилев в воспоминаниях современников. С. 195–196).

180

При жизни не публиковалось. Печ. по: Жизнь Николая Гумилева.

Жизнь Николая Гумилева, ПРП, Соч III.

Автограф — Альбом «Чукоккала» (до 1991 г. находился в семейном архиве Чуковских).

Дат.: первая половина февраля 1921 г. — по датировке П. Н. Лукницкого (Труды и дни. С. 316).

«Как-то на заседание издательства вошел встревоженный А. М. Горький и сообщил, что в зарубежной прессе печатаются злые измышления о задачах и методах нашей работы. Было решено обратиться в одну из иностранных газет с протестом от лица «Всемирной литературы». Написать этот протест было поручено Гумилеву. Автограф протеста, составленного Гумилевым, сохранился в “Чукоккале”» (Чуковский К. И. Воспоминания о Н. С. Гумилеве // Жизнь Николая Гумилева. С. 129). Об этом же эпизоде рассказывается и в воспоминаниях члена редколлегии «Всемирной литературы» А. Я. Левинсона: «Помню как сейчас: кто-то принес на заседание редакционной коллегии издательства «Всемирной литературы» в Петрограде бумажку: копию письма Д. С. Мережковского, напечатанного в парижской газете (в газете «Последние новости» (Париж) в ноябре 1920 г. (см.: Соч III. С. 337) — Ред.). То, что называлось по-советски «коллегией», была группа писателей и ученых, голодных, нищих, бесправных, отрезанных от читателей, от источников знания, от будущего, рядов которой уже коснулась смерть, писателей, затравленных доносами ренегатов, вяло защищаемых от усиливающегося натиска власти, — и безоговорочно, до конца (от истощения, как Ф. Д. Батюшков, от цинги или от пули) верных литературе и науке. И вот в письме этом для этого пусть фантастического, пусть безнадежного, но высокого, но бескорыстного усилия нашлись лишь два слова: «Бесстыдная спекуляция». Я не забуду этого дня: Гумилев, «железный человек», как прозвал его я в шутку, — так непоколебимо настойчив был он при защите того, что считал достоинством писателя, — был оскорблен смертельно, он хотел отвечать в той же заграничной печати» (Николай Гумилев в воспоминаниях современников. С. 219–220). Комментируя этот фрагмент воспоминаний Левинсона, В. Крейд заметил: «Любопытное совпадение: Мережковский, причиняющий духовное страдание Гумилеву в самом начале его пути (1906) и затем — в самом конце» (Там же. С. 307).

О судьбе гумилевского протеста сообщает П. Н. Лукницкий: «Проект этот обсуждался на заседаниях редакционной коллегии [«Всемирной литературы»] 18 февраля и 1 марта [1921 г.]. Было постановлено приобщить письмо к делам издательства и никаких опровержений в иностранные газеты не посылать» (Труды и дни. С. 316).

181

При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.

Автограф — РГБ. Ф. 620. К. 63. Ед. хр. 45.

Дат.: 27 марта 1921 г. — авторская датировка.

Стр. 4. — Правильное название журнала «Дом искусств» (1920–1921). Стр. 5–6. — Георгий Владимирович Иванов (1894–1958) в последние годы жизни Гумилева входил в «ближайший круг» поэта, являясь, по существу, его заместителем по работе в петроградском отделении Всероссийского Союза поэтов (см. комментарии к стр. 3 № 182 наст. тома) и играя одну из главных ролей в т. н. «Третьем Цехе поэтов» (см. ниже). Статья, о которой идет речь, называлась «О новых стихах. Владислав Ходасевич. Путем зерна. Стихи. М., 1920. И-во «Творчество»; Дракон. Альманах стихов. Кн. 1. Изд. Цеха поэтов. П., 1921; Анна Ахматова. Подорожник. Стихи. И-во «Петрополис». П., 1921». Стр. 10–11. — В 1920–1921 гг. вокруг Гумилева объединились молодые поэты Петрограда, провозгласившие себя новым (третьим) «Цехом поэтов» (зима 1920/1921 — см.: Труды и дни. С. 313). Отношение к поэтам «Цеха» — Георгию Иванову, Оцупу, Адамовичу, Одоевцевой и др. среди творческой интеллигенции Петрограда было «неоднозначным». Поэтов «Цеха» обвиняли, среди прочего, в «келейности», самоизоляции от современного литературного процесса и в «безыдейности» творчества. Необходимо отметить, что, продолжая традиции «дореволюционного» «Цеха поэтов», молодые поэты, окружавшие Гумилева в это время, также много работали над формальным совершенством стиха и уделяли много внимания теоретическим вопросам стихосложение (многие из участников «третьего» «Цеха» были слушателями лекций Гумилева по теории поэзии). Тем не менее, они не были связаны (как это казалось, например, Блоку) некоей «формальной» эстетической программой, оставаясь свободными в своем эстетическом самоопределении (как и поэты «первого» «Цеха» не были обязаны следовать собственно «акмеистическим» установкам Гумилева и Городецкого). Стр. 12. — Статья Иванова вышла в № 2 «Дома искусств» (С. 96–98). Она была написана в традициях критических обзоров журнала «Аполлон» и носила в какой-то мере «программный» характер, что, если учесть настойчивое желание Гумилева видеть ее опубликованной в кратчайший срок, позволяет предположить активное участие поэта в ее создании. Приведем