История литературы. Поэтика. Кино - Сергей Маркович Гандлевский

Моя «доцентура» в институте иностранных языковI приносит очень мало, — в то время, как у моих коллег, англичан, французов, итальянцев, испанцев, на уроках сидят по 15–18 человек, у меня с грехом набираются 3–4 человека. Конечно, если политическо-хозяйственная конъюнктура изменится — на изучение русского языка бросятся многие. Пока же приходится внимательно штудировать объявления с предложением труда и каждый раз проглатывать горькую пилюлю: «Да, все подходит как нельзя лучше… Но, увы, возраст…» А кажется совсем недавно еще ген. Бискупский возмущался в своих доносах на меня: «Мальчишка, без роду и племени, редактирует газету!..». Во всяком случае, поиски заработка отнимают много времени и порядочно треплют нервы. Тем более, что я ни к какой протекции не прибегаю, действуя на собственный страх и риск. Слава Богу, положение у меня далеко не критическое, я могу еще и другим оказывать небольшую поддержку. Но сидеть, сложа руки, теперь, когда здоровье мое значительно улучшилось по сравнению с прошлым годом, — не сидится. Предложения же переехать в Бонн никак меня не устраивают. Окунаться снова в политическую блевотину — ни за какие блага!

Спасибо за приглашение повеселиться на Oktoberfest, — мы отпраздновали наш 25-тилетний юбилей посещениями симфонических концертов и продолжаем, в рамках наших юбилейных торжеств, дважды в неделю наслаждаться Бетховеном, Моцартом, Шубертом в единственном в Берлине концертном зале Hochschule fiir Musik (Harden-bergstr). Из этих 25 лет почти 11 лет мы провели врозь.

У Н.А. Сенигова я был с месяц тому назад, застав его за оклеиванием обоями милой и уютной квартиры. Жена его очень энергичная и милая дама приятно поразила меня тем, что оказалась большой любительницей книг и обладательницей довольно приличной библиотеки. Муза болела гриппомII. Самому Н.А. что-то не везет и вопрос с выплатой ему денег все еще не решен. Возмутительная игра на нервах. В это же самое время, пресса помещает широко рекламирующий соц<иал>-дем<ократическое> законодательство материал о щедрой помощи нам, Heimkehrer’aM. А вот прошло 22 месяца, как мы с женой вернулись, а до сих пор VersorgungsamtIII не удосужился признать наших прав на инвалидную ренту (30 мар<ок> в месяц на душу!).

Я получил письмо из Мюнхена от Веры Александр<овны> Пирожковой, Dr. phil.,IV — она работает в изд-ве Herder, пишет, что знала Вас по Пскову (или Смоленску?), когда она была еще подростком. От нее я узнал, что в Мюнхене объявился кн. Святополк-Мирский, с которым я провел последние два года в Абези (Заполярье)V

Осень в Берлине полна своеобразного очарования. Я все еще не могу вдоволь упиться прелестью свободы. Брожу в Тиргартене, Целлендорфе, Лихтерфельде, полной грудью вбирая в себя аромат увядающей поры. Может быть, осень лучше весны. Она мудрее, спокойнее, сосредоточеннее. Все оправдывающая, почти все понимающая, незлобная и не злобствующая, благодарная и примиренная… Не такова ли должна быть и осень наших дней?..

Обнимаю Вас дружески.

Привет Евгении Константиновне и Ольге от нас обоих.

Ваш Влад. Деспот<ули>.

I Школа иностранных языков Берлица.

II Приводим даты жизни Николая Алексеевича (1895–1973) и Анны Петровны (1897–1976, урожд. Пучковой) Сенигбвых по изд.: Красюков Р.Г. «Тегель»: Русское православное кладбище в Берлине. СПб., 2009.

С. 177–178. В этой же могиле захоронена дочь Сенигова Муза Николаевна Сенигова, балерина, прервавшая карьеру по инвалидности, умершая в 2005 г. Сенигов был арестован советскими органами в Германии и, как и Деспотули, был приговорен в СССР к 10 годам заключения.

III Министерство социального обеспечения.

IV Пирожкова Вера Александровна (род. 1921) — публицист, политолог, преподаватель университета. Живя в Пскове, стала печататься в 1943 г. в рижской газете «За Родину». В ходе поездки в Германию, совершенной в ноябре 1943-го в составе женской группы, встретилась с Деспотули в Берлине. В феврале 1944-го с семьей перебралась из Пскова в Ригу, где работала политическим редактором в «За Родину», а затем, спустя полгода, уехала в Германию. После войны училась и преподавала в Марбургском и Мюнхенском университетах. В 1976–1998 гг. редактировала журнал «Голос Зарубежья», отколовшийся от журнала «Зарубежье». См.: Пирожкова В.А. Мои три жизни: Автобиографические очерки. СПб.: Нева, 2002.

v Князь Василий Иванович Святополк-Мирский — соузник Деспотули по Абези. Родился в с. Галиевка Бердичевского уезда Волынской губ. в 1905 г. Польским гражданином стал в 1921 г. В 1926 г. вступил в первый брак, женившись в Нью-Йорке на американке, цирковой актрисе; выступал в 1920-е гг. в Берлине в цирке как мотогонщик, пел в театре-варьете «Синяя птица» Южного и даже, по семейной версии, в нью-йоркской Метрополитен-опера. В 1929 г. поселился в имении своего дяди Михаила Николаевича Святополк-Мирского Мир (в Западной Белоруссии), занимаясь разведением в питомнике серебристых лисиц. Предполагалось, что он станет наследником, но в 1936 г. кн. М.Н. Святополк-Мирский выбрал другого наследника. После вхождения в Западную Белоруссию Красной армии Василий с женой-немкой бежал в Германию и с помощью известного специалиста в области русской генеалогии B.C. Арсеньева, подтвердившего его арийское происхождение, приобрел в Берлине в январе 1940 г. германское гражданство.

30 ноября 1946 г. был схвачен советскими карательными органами в Вене; согласно документам следствия, являлся по специальности агрономом и во время ареста работал инструктором по кулинарии при американском штабе в Вене. Особым совещанием при МГБ СССР был 23 августа 1947 г. приговорен к 20-летнему сроку заключения. Находился с 3 декабря 1947 по 5 июля 1948-го в Обском исправительно-трудовом лагере Севпечлага, оттуда переведен был в Интинский лагерь, где оставался с 8 июля 1948 до 10 сентября 1950-го, когда был отправлен в Лефортовскую тюрьму в Москве для прохождения, по-видимому, нового следствия. В Абезь прибыл 27 марта 1952 г., откуда отправлен был в Дубровлаг 26 декабря 1956 г. По воспоминаниям лиц, находившихся с ним в заключении, Святополк-Мирский имел репутацию международного авантюриста, предоставлявшего услуги одновременно разведкам противоборствующих стран. Бывший немецкий дипломат Э.Э. Зоммер вспоминает, что В.И. Святополк-Мирский в Абези был назначен заведующим лагерной столовой — привилегия, как правило, зарезервированная за тайными осведомителями. Зоммер был поражен объемом закулисной информации о жизни правительственных кругов в Берлине военных лет, которой располагал его солагерник. Из их разговоров Зоммеру становилось ясно, сколь ценными должны были быть услуги, которые Святополк-Мирский мог оказать советским органам после ареста. «Помимо прочего, он мимоходом упомянул княгиню Кропоткину, хозяйку модного салона на Курфюрстендамм в Берлине, где часто бывали жены многих министров, высших военачальников и партийных функционеров, который стал источником информации для различных разведывательных организаций и Востока, и Запада» (Sommer E.F. Geboren in Moskau: Erinnerungen eines baltdeut-schen Diplomaten, 1912–1955. Mtinchen: Langen Muller, 1997. S. 415; ср.: Ванеев А.А. Два года в Абези: В память о Л.П. Карсавине. Брюссель: Жизнь с Богом; Париж: La Presse Libre, 1990.