«Верный Вам Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии. 1939–1941 годы. Книга 4 - Михаил Николаевич Алексеев

осуществлено в декабре 1941-го или, возможно, в начале января 1942 года. Кремль, которому в свое время передали предупреждение президента Рузвельта о сроках германского нападения на Россию, „отблагодарил“ Соединенные Штаты, оставив ценные разведданные при себе. С советской точки зрения причины были чисто прозаические. Воюя с Соединенными Штатами, Япония не рискнет напасть на Сибирь, да и Соединенные Штаты, окунувшись в войну, стряхнут с себя то, что Кремль считал равнодушием, если не легкомыслием, в отношении к ленд-лизу – поставок военно-воздушной продукции и вооружений»[737].

5 ноября состоялась императорская конференция, на которой было принято следующее решение: «1. Начать военные действия в первых числах декабря; армии и военно-морскому флоту полностью завершить подготовку к операциям.

2. Переговоры с США проводить в соответствии с прилагаемым документом (вариант „А“ и вариант „Б“).

3. Усилить сотрудничество с Германией и Италией.

4. Непосредственно перед началом военных действий установить тесные связи с Таиландом.

В случае, если переговоры с США к 0 часам 1 декабря принесут успех, военные действия отложить»[738].

Последняя фраза в этом документе могла иметь смысл лишь в том случае, если бы американское правительство согласилось на безраздельное господство Японии в Азиатско-Тихоокеанском регионе – то есть речь шла об азиатском варианте «мюнхенского соглашения».

Как и следовало ожидать, переговоры ни к чему не привели.

12 октября 1941 г. Ставка направила Директиву командующему войсками Дальневосточного фронта об отправке в ее распоряжение пяти дивизий (92 сд, 78 сд, 415 сд, 58 тд, 60 тд)[739]. Директива об отправке двух дивизий была отдана и командующему войсками Забайкальского фронта.

Однако было бы заблуждением считать, что директивы однозначно находились в прямой связи с телеграммами Зорге от 14 сентября 1941 г. Вместе с тем возможность существования такой связи не следует исключать.

В октябре Рихард Зорге, Макс Клаузен, Одзаки Ходзуми, Мияги Ётоку были арестованы. Поток ценной информации из японских правительственных кругов и германского посольства иссяк, и это сразу ощутили в Москве. Для Зорге было совершенно очевидно, что «войны в текущем году не будет», о чем он неоднократно аргументировано докладывал, как о свершившемся факте. Однако такого понимания не было в Разведывательном управлении Генерального штаба Красной Армии. Отбросив поступившую информацию от Зорге и здравый смысл, подсказывавший, что японское командование не будет воевать зимой, Разведывательное управление вернулось к ожиданию нападения на советский Дальний Восток.

26 октября командующий армиями Дальневосточного фронта генерал армии И. Р. Апанасенко получил шифрдонесение, которое противоречило информации, поступавшей от Зорге: «Начальник Разведуправления Красной Армии сообщает о следующем:

1. Из Стокгольма сообщают, что 26–28 октября выступят японцы. Основной удар – Владивосток.

2. Из Вашингтона сообщают: по мнению высших военных китайских властей, японское нападение на Сибирь произойдет в ближайшие дни»[740].

Войска фронта были приведены в полную боевую готовность, правда, тревога оказалась ложной. Все это свидетельствует о серьезных просчетах в работе 5-го (информационного) отдела Разведывательного управления.

Спецсообщением Разведупра от 3 ноября 1941 г. обстановка в Японии оценивалась как очень тревожная для Советского Союза. «По агентурным данным, полученным из Шанхая, японцы намерены выступить против СССР независимо от времени года, как только немцы добьются крупных успехов в наступлении на Москву»[741]. По тем же агентурным данным, подтверждалась ранее поступившая информация о том, что Япония ставит своей задачей овладеть в первую очередь Владивостоком, а также захватить северо-восточную часть МНР.

Основной вывод, сделанный в спецсообщении: «С приходом к власти кабинета Тодзио угроза военного нападения на СССР значительно возросла. В связи с провалом японского наступления на Чанша значительное увеличение группировки японских войск против СССР за счет снятия дивизий с фронтов Китая в ближайшее время маловероятно. Тем не менее, японцы могут начать военные действия против Советского Союза при наличии уже сосредоточенных войск в Маньчжурии и Корее».

Агентурные данные, поступавшие в Центр, были явной дезинформацией, которую следовало вскрыть, анализируя обстановку в регионе.

Через два дня – 5 ноября – новое специальное сообщение Разведупра. Оценки обстановки на Дальнем Востоке, данные в предыдущем спецсообщении, не изменились. Отмечалось, что японская военщина считает создавшуюся ситуацию наиболее благоприятной для захвата Таи, Голландской Индии и Советского Приморья. От агентуры Разведупра, связанной с английскими и японскими источниками, начали поступать сведения о том, что «наряду с продолжающимися мероприятиями против СССР со второй половины октября значительно усилились мероприятия военного характера против Таи». Основной вывод в этом спецсообщении заключался в том, что «главным объектом военного нападения Японии по-прежнему остается Советский Союз, поэтому не исключена возможность повторения провокационных выступлений Квантунской армии на наших дальневосточных границах». Однако при анализе обстановки отмечалась и другая возможность: «Японцы, поддерживая напряженную обстановку на границах СССР и продолжая сковывать наши силы на Дальнем Востоке, могут в ближайшее время предпринять внезапное выступление против Таи». Оценка обстановки была не однозначной: не исключалось движение на Север, однако, при этом допускалось внезапное движение на Юг.

Очередное спецсообщение от 9 ноября было также разослано членам Государственного Комитета Обороны. Как и в предыдущем спецсообщении, в этом документе основное внимание было уделено угрозе нападения Японии на Советский Союз. В нем, в частности, отмечалось, что, по агентурным данным, японское правительство намерено использовать «тяжелое положение» СССР и предъявить ему требования территориального характера, а военные приготовления, проводившиеся в это время в Маньчжурии, должны были, по мысли составителя документа, подкрепить эти требования. Советский военный атташе в Токио Гущенко («Икар») подлил масла в огонь, сообщив, что большинство офицеров русского отдела генштаба убыли в Маньчжурию. По поступившей агентурной информации, но уже из немецких источников, захват Владивостока японцами приурочивался ко времени замерзания Владивостокского порта[742], в то время как у японской армии еще не стерлись из памяти воспоминания о многомесячном штурме Порт-Артура, у Владивостока и его фортов она могла застрять очень надолго.

Была в документе и абсолютно точная информация. По данным из немецких источников, правительство и генштаб Японии разработали план по захвату Таи и стран южных морей. Военные действия на юге должны были начаться в середине декабря, и для этого была проведена мобилизация военно-морского флота. Этим же планом предусматривалось начало военных действии против Филиппин. В выводах документа отмечалось, что «нет никаких признаков ослабления опасности военного нападения на Советский Союз при благоприятной для Японии обстановке».

7 декабря японский военно-морской флот напал на американскую базу Пёрл-Харбор и началась война на Тихом океане. Обстановка в регионе кардинально изменилась. Япония четко определила свою позицию, повернув острие агрессии на Юг. Казалось бы, для руководства военной разведки обстановка на Дальнем Востоке окончательно прояснилась: войны на два фронта не будет.