В садах Эпикура - Алексей Леонидович Кац
В садах Эпикура читать книгу онлайн
В 2022 г. исполнилось 100 лет со дня рождения Алексея Леонидовича Каца (1922–1978), блестящего и авторитетного историка, исследователя социальной жизни Древнего Рима и его важнейших идейных течений – манихейства и неоплатонизма (среди конкурирующих философских школ лично симпатизировал более всего Эпикуру и его последователям).
Обширные воспоминания А. Каца начинаются картинами довоенного московского детства, прошедшего в знаменитом посёлке художников Сокол. Уже в школьные годы проявились его интерес к театру и неординарные актерские данные. Рано потеряв отца, арестованного в 1934 году по 58-й статье, он тем не менее поступает на исторический факультет МГУ и успешно заканчивает первый курс. 23 июня 1941 года он сдает на отлично экзамен по истории Древнего Рима своему будущему наставнику А.Г. Бокщанину. Воспоминания автора об историческом факультете МГУ за 30 лет являются важным историческим источником и занимают большую часть его впервые публикуемых рукописей. Его непосредственное восприятие учебного процесса, общение с преподавателями, студенческая жизнь, личное знакомство с крупнейшими представителями советской исторической науки представляют большой интерес. Академические занятия прервала война. Студентов первого курса отправили рыть окопы, где завязались дружеские отношения с известными впоследствии историками Павлом Волобуевым, Юлианом Бромлеем, Михаилом Гефтером и другими.
Во время боевых действий А.Л. Кац был армейским разведчиком, ввиду своих незаурядных способностей быстро продвинулся и окончил войну в Венгрии в звании старшего лейтенанта, кавалером двух боевых орденов, военным переводчиком разведуправления штаба 40-й армии. По возвращении в Москву, А.Л. Кац завершил образование, защитил кандидатскую диссертацию и был распределён в Киргизию, где продолжал поддерживать тесные научные и творческие связи со своими коллегами в Москве и Ленинграде.
В книге присутствует нецензурная брань!
В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Это пребывание в Москве было таким же насыщенным, как и прошлое. Я занимался покупками, ходил по гостям, побывал у всех своих преподавателей. В Москву я снова ехал с Глускиным и Вайнбергом. Последний перебирался в столицу совсем, а Глускина пригнало сюда следующее: прочитал он книжку министра Сельского Хозяйства – Мацкевича об американских впечатлениях. Под ее непосредственным влиянием что-то сымпровизировал на лекции. Ему влепили строгача с занесением и выгнали с работы. Он поехал в Москву за справедливостью. Здесь ему сказали, что справедливость торжествует на местах, а в Москве ему делать нечего. Предложили Глускину работу в Петропавловске-Камчатском. Так он навсегда расстался с Токтогоновым. Последний же недолго продиректорствовал в Пржевальске. Там его пленила эмансипированная киргизка с чу́дным именем – Сада. Она была красива, молода и легкомысленна. Это и погубило Султана Токтогонова, который бросил старую, некрасивую, глубокомысленную супругу с множеством детей разного возраста. За этот подвиг Токтогонова перевели заведующим кафедрой Истории КПСС в наш институт. Б. М. Дядюченко в это время руководил колхозом. Глускин, Вайнберг и я покутили в «Арарате» и расстались. Я вернулся во Фрунзе проводить государственные экзамены. Прошли они хорошо. В октябре 1955 года окончила Исторический факультет КГЗПИ и УИ Маша Ковалева – секретарь Свердловского Райкома города Фрунзе. В ходе экзаменов она, с моего разрешения, передавала шпаргалки экзаменовавшимся, sic transit gloria mundi. Сохранилась фотография выпуска, на которой я впервые запечатлен «как декан факультета», выражаясь термином моего друга и учителя И. Н. Глускина. Я много от него узнал, но не так уж много позаимствовал.
Теперь началась громадная работа по подготовке нового 1955–56 учебного года, богатого многими событиями. К этому времени сложилась довольно прочная компания: Женя, я, Гришковы, Миркины, Сарра Саксонская. С ней я дружил прочно. Мы часто встречались: вместе устраивали праздники, у Гришковых – майские, у нас – ноябрьские, у Сарры или Миркиных – Новый Год. Обычно приходили Скляр и Шелике.
В третьем номере Вестника Древней Истории за 1955 год вышла моя статья «Манихейство в Римской Империи по данным Acta Archelai». Я стал собирать урожай со своей диссертации. Даря́ оттиск статьи Сарре Саксонской, я сказал ей шутя и вместе с тем надеясь на то, что мои слова оправдаются: «Посмотришь, эта статья вызовет международный резонанс!» Почему я так думал? Да потому что у нас никто о манихействе не писал. За границей его так не характеризовали. Что касается Сарры Саксонской, то она в мировом значении моих статей не сомневалась. Каково же было мое изумление, когда в адрес КГЗПИ и УИ пришло на мое имя письмо из Академии Наук Германской Демократической Республики. На конверте черным по белому значилось: «Господину профессору доктору А. Л. Кац». Вот это письмо в переводе с немецкого:
Многоуважаемый господин профессор!
Редакция журнала Bibliotheca Classica Orientalis просит вас выслать реферат вашей работы «Манихейство в Римской Империи по данным Acta Archelai». Предполагается его опубликовать в одном из первых выпусков нашего журнала. Заранее благодарен вам, с глубоким уваженном, Вам весьма преданный профессор доктор Ирмшер».
Я хотел пуститься в пляс, но воздержался. Показал письмо директору. Тот ничего не понял. Женя поняла все сразу, Наташка, несмотря на молодость – тоже. Я пошел к Гришкову. Тот меня поздравил. Двинулся к Сарре посоветоваться, как быть. Она, найдя совершившееся абсолютно закономерным, порекомендовала проконсультироваться у помощника Министра Иностранных дел Киргизской ССР – Петра Адамовича Тутлиса. Можно было бы пойти к самому Министру – Кондучаловой. Это было бы ее первым делом на внешнеполитической арене. Именно поэтому она не могла бы дать мне нужный совет. Я двинулся к П. А. Тутлису. Иностранных дел он не вел за их отсутствием. Тем не менее носил серую дипломатическую форму, представляя во Фрунзе дипломатический корпус. В силу своей уникальности он был его дуайеном. Сидел он за большим столом в небольшом кабинете. Меня Петр Адамович принял с тонкой изысканностью дипломата: «Чем могу служить?» Я протянул ему письмо из Берлина. Он его повертел и спросил: «Ну, что же вы решили?» Во-первых, я все же пересказал ему содержание письма и прочитал ему свой ответ: «Глубокоуважаемый господин профессор! Я получил Ваше любезное письмо, содержащее приятное предложение напечатать реферат моей статьи «Манихейство в Римской Империи по данным Acta Archelai». С удовольствием принимаю Ваше дружеское предложение и высылаю требуемый материал. Примите, господин профессор, уверения в искренней преданности. Кандидат исторических наук А. Л. Кац». Тутлис выслушал, склонив голову, и сказал: «Хорошо! Только замените обращение “господин профессор” на “товарищ профессор”. Надо приучать их к революционной терминологии». Я поблагодарил дипломата за совет. Выяснил, что имею право вступать в контакты с Академией Наук в Берлине. Я не стал менять формы обращения к профессору Ирмшеру. Мне показалось, что его перевоспитание выходит за пределы моей компетенции, а вмешиваться во внутренние дела дружественной державы я не захотел! Написал реферат, уложив его на трех страничках. Лев Абрамович Шейман выслушал его и одобрил стиль. Я все запечатал в конверт и отправил в Берлин. Вскоре я получил оттуда оттиск с опубликованным рефератом. Так совершился мой выход на международную арену. Мы ликовали. При встрече с С. Л. Утченко в Москве я рассказал ему о контактах с ГДР. Он сказал: «Вот это настоящая демократия. У нас потребовалось бы для отправки реферата разрешение высоких инстанций!»
Статья о манихействе не осталась незамеченной и у нас. На нее ссылаются в своих работах В. Г. Луконин и Н. И. Голубцова. Она послужила поводом к тому, что в марте 1964 года я получил заказ из «Исторической энциклопедии» написать две статейки «Мани» и «Манихейство». В апреле я свалился. 16 июля
