Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 4. 1898 — апрель 1901

В заключение, останавливаясь несколько подробнее на книге г. Булгакова, мы должны заметить следующее. Около трети книги его посвящены вопросам о «различии оборотов капитала» и о «фонде заработной платы». Параграфы с этими заголовками представляются нам наименее удачными. В первом из названных параграфов автор пытается дополнить (см. стр. 63, прим.) анализ Маркса и углубляется в очень сложные расчеты и схемы для иллюстрации того, как происходит процесс реализации при различиях в обороте капитала. Нам кажется, что конечный вывод, к которому пришел г. Булгаков (что для объяснения реализации при различии оборотов капитала необходимо предположить существование запасов у капиталистов обоих подразделений, ср. стр. 85), следует сам собой из общих законов производства и обращения капитала, что поэтому не было никакой надобности предполагать различные случаи отношений оборотов капитала во II и I подразделении и строить целый ряд графиков. То же самое приходится сказать и о втором из названных параграфов. Г-н Булгаков совершенно справедливо указывает на ошибочность утверждения г-на Герценштейна, находившего противоречие в учении Маркса по этому вопросу. Автор совершенно справедливо замечает, что «если приравнять оборот всех капиталов году, в начале данного года капиталисты являются собственниками как всего продукта производства прошлого года, так и суммы денег, равной этой стоимости» (142–143 стр.). Но г. Булгаков совершенно напрасно принимал (стр. 92 и ел.) чисто схоластическую постановку этого вопроса у прежних экономистов (берется ли заработная плата из текущего производства или из производства предыдущего рабочего периода?) и создавал себе лишние затруднения, «отводя» показание Маркса, который «как будто противоречит своей основной точке зрения», «рассуждая так, как будто бы» «заработная плата берется не из капитала, а из текущего производства» (стр. 135). В такой форме Маркс вопроса вовсе и не ставит. Необходимость «отводить» показание Маркса вызвана была у г. Булгакова тем, что он пытается приложить к теории Маркса совершенно чуждую ему постановку вопроса. Раз выяснено, каким образом идет процесс всего общественного производства в связи с потреблением продукта разными классами общества, каким образом капиталисты вносят деньги, необходимые для обращения продукта, – раз выяснено все это, вопрос о том, берется ли заработная плата из текущего или из предыдущего производства, теряет всякое серьезное значение. Поэтому издатель последних томов «Капитала», Энгельс, и говорит в предисловии ко второму тому, что рассуждения, напр., Родбертуса о том, «берется ли заработная плата из капитала или из дохода, относятся к области схоластики и упраздняются совершенно содержанием 3-го отдела этой второй книги «Капитала»» («Das Kapital», II, Vorwort, S. ΧΧI[33]){14}.

Написано в конце 1898 г.

Напечатано о январе 1899 г. в журнале «Научное Обозрение» № 1. Подпись: Владимир Ильин

Печатается по тексту журнала

1899 г.

Рецензия{15}. Р. Гвоздев. Кулачество-ростовщичество, его общественно-экономическое значение. (СПБ. 1899. Изд. Н. Гарина)

Книга г. Гвоздева подводит итоги данным, собранным в нашей экономической литературе по интересному вопросу о кулачестве-ростовщичестве. Автор сообщает ряд указаний на развитие товарного обращения и производства в дореформенную эпоху, вызвавшее появление торгового и ростовщического капитала. Затем дается обзор материала о ростовщичестве в хлебном производстве, о кулачестве в связи с переселениями, кустарными промыслами, отхожими промыслами и в связи с податью и кредитом. Г-н Гвоздев совершенно справедливо указывает, что представители народнической экономии неправильно смотрели на кулачество, видя в нем какой-то «нарост» на организме «народного производства», а не одну из форм капитализма, стоящую в тесной и неразрывной связи со всем строем русского общественного хозяйства. Народники игнорировали связь кулачества с разложением крестьянства, близость сельских ростовщиков-«мироедов» и пр. к «хозяйственным мужикам», этим представителям мелкой сельской буржуазии в России. Остатки средневековых учреждений, тяготеющие над нашей деревней (сословная замкнутость крестьянской общины, прикрепление крестьян к наделу, круговая порука, сословная неравномерность податей), создают громадные препятствия для помещения мелких капиталов в производство, для обращения их на сельское хозяйство и промышленность. Естественным результатом этого является непомерная распространенность низших и худших форм капитала, торгового и ростовщического. Немногочисленные зажиточные крестьяне, находясь среди массы «маломощных» крестьян, ведущих полуголодное существование на их ничтожных наделах, неизбежно превращаются в эксплуататоров худшего вида, закабаляющих бедноту раздачей денег в долг, зимней наемкой и пр. и пр. Устарелые учреждения, задерживая рост капитализма и в земледелии, и в промышленности, суживают тем самым спрос на рабочую силу, нисколько не гарантируя в то же время крестьян от самой беззастенчивой и безграничной эксплуатации и даже от голодной смерти. Приводимые в книге г. Гвоздева примерные подсчеты тех сумм, которые платит неимущее крестьянство кулакам и ростовщикам, наглядно показывают несостоятельность обычных противопоставлений западноевропейскому пролетариату русского наделенного землей крестьянства. На деле масса этого крестьянства поставлена в положение гораздо худшее, чем положение сельского пролетариата на Западе; на деле наши неимущие крестьяне относятся к пауперам, и все чаще и чаще повторяются годы, когда требуются экстраординарные меры помощи миллионам голодающих крестьян. Если бы фискальные учреждения не связывали искусственно зажиточное крестьянство и бедноту, эту последнюю неминуемо пришлось бы официально отнести именно к пауперам, и это точнее и правдивее определило бы отношение современного общества к данным слоям населения. Книга г. Гвоздева полезна тем, что сводит данные о процессе «непролетариатского обнищания»[34] и справедливо характеризует этот процесс, как низшую и худшую форму разложения крестьянства. Г. Гвоздев, видимо, хорошо знаком с русской экономической литературой, но его книга выиграла бы, если бы автор уделил меньше места цитатам из разных журнальных статей и обратил больше внимания на самостоятельную обработку материала. Народническая обработка имеющегося материала оставляет обыкновенно в тени наиболее важные в теоретическом отношении стороны данного вопроса. Далее, собственные суждения г. Гвоздева отличаются нередко чрезмерной огульностью и общностью. Особенно приходится сказать это о главе, посвященной кустарным промыслам. Слог книги страдает в некоторых местах вычурностью и туманностью.