Вадим Масютин - Генерал Антоний Веселовский

Мне в детстве казалось, что дедушка разговаривает с ними. Однажды, тогда мне было лет 7–8, я спряталась в его кабинете и наблюдала его молитву. Дедушка достал иконы, разложил их на столе, руки у него были сложены вместе, но на колени он не становился, не крестился, а стоял во весь рост и без слов разговаривал с ними. Прошло без малого 70 лет, а эта картина не стерлась из моей памяти — весь его облик, с седой окладистой бородой и взгляд, как мне тогда казалось — видевший что-то, чего никогда не увижу я.

В церковь дедушка ходил только по воскресеньям и по большим праздникам и очень часто брал с собой меня, В церкви у него было свое особое место, на клиросе, с левой стороны. Там стоял огромный шкаф, в котором хранились одеяния священнослужителей, и дедушку не было видно другим молящимся. Во время всей службы дедушка стоял не шевелясь, взгляд его был устремлён вверх. И я, тогда маленькая девочка, спокойно выстаивала всю службу. А потом мы не спеша возвращались домой, воскресный завтрак обязательно всей семьей за столом, покрытым белоснежной крахмальной скатертью.

Марина Калмыкова.

Когда началась финская война, дедушка написал письмо в Ставку Верховного командования и предложил свои услуги как бывший выдающийся стратег. Ответ пришел на удивление быстро. На бланке с впечатляющим заголовком было написано, что советы прославленного генерала будут восприняты доброжелательно. Но увы, это письмо не застало дедушку в живых. Он был убежденный вегетарианец, я не помню, чтобы он чем-нибудь болел, читал он без очков, даже зубы были в идеальном порядке. Умер он от обыкновенной простуды, которая осложнилась воспалением легких. Похороны прошли очень скромно, во Владикавказе. И духовой оркестр проводил его в последний путь. Теперь на месте старого кладбища городской парк, но, несмотря на все старания коммунистов стереть историю с лица земли, во Владикавказе помнят об Апшеронском полке и его командире, особенно сейчас, в год 100-летия начала Первой мировой войны.