Юрий Петров - Партизанское движение в Ленинградской области (1941-1944)

Группе армий "Север" была придана так называемая эйнзатцгруппа "А" полиции безопасности и службы безопасности, специально предназначенная для "замирения" тыла. Ее возглавлял один из ревностных нацистов бригаденфюрер СС и генерал-майор полиции Шталлекер. Для тех же карательных целей служили отряды тайной полевой полиции и другие карательные организации и отряды, в частности 4 полицейских полка и 6 батальонов, подчиненные командованию СС и полиции - "Остланд" и "Север России".

Практически в каждом районном центре, более или менее крупном населенном пункте Ленинградской области находились каратели с комендантом во главе. В Полновском районе, например, кроме полицейскиx сил оккупанты располагали двумя гарнизонами: в Полне - 400 человек и столько же на станции Ямм. Комендантами, которые вольны были бесконтрольно творить суд и расправу над местными жителями, являлись, как правило, гестаповцы или офицеры вермахта.

Помимо военно-оккупационного аппарата гитлеровцы и Ленинградской области, как и на всей захваченной советской территории, создавали так называемое "местное самоуправление", которому отводилась роль пособника в ограблении оккупированных районов, использовании их ресурсов в интересах немецко-фашистской армии. В деревнях представителями "самоуправления" были старосты, а в округах, соответствовавших территории упраздненных сельсоветов, - бургомистры. В феврале 1942 года округа переименовали в волости, а бургомистров стали называть волостными старшинами. При них учреждались волостные управы. При "местных органах самоуправления" оккупанты с осени 1941 года стали организовывать отряды полицейских "службу порядка" ("ОД"){120}. Во все "местные органы самоуправления" и в полицию гитлеровцы стремились завербовать уголовников, дезертиров, морально нестойких людей.

Жестокими расправами враг пытался запугать население, терроризировать его. По этому поводу Полновский РК ВКП(б) в своем докладе Ленинградскому обкому в конце 1941 года сообщал: "Вывешиваются различные приказы и обращения, и все они грозят населению расстрелом"{121}. Население области бралось под строгий надзор многочисленных оккупационных властей. Во всех городах и крупных населенных пунктах жителей выселяли на окраины. Здания в центре города занимали немецкие штабные и иные учреждения, а также офицерский состав. Доступ в город из других населенных пунктов и с окраин города разрешался только по пропускам.

В течение осени и зимы 1941/42 года путем неоднократных перерегистраций было взято на учет все трудоспособное население. Передвижение населения строго регламентировалось. Справка, выданная старостой деревни, была действительна лишь в радиусе 10 километров. Для поездки на большие расстояния требовалось разрешение военной комендатуры. В городах и крупных населенных пунктах оккупанты установили комендантский час: хождение ночью было запрещено. Вражеские комендатуры систематически проводили проверки, облавы и т. д. В Пскове и других городах, где размещались основные учреждения оккупационных войск, облавы иногда повторялись по 10-12 раз в сутки. В случае обнаружения лица, не проживающего в данной местности, аресту подвергалась вся семья, в которой был обнаружен "подозрительный", а часто и соседи. Все эти лица, как правило, причислялись к партизанам со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Различные телесные наказания и аресты производились по усмотрению любого оккупанта и неизменно поощрялись властями. Многочисленные тюрьмы и лагеря для военнопленных и гражданского населения были всегда переполнены. Чтобы "разгрузить" их, оккупанты практиковали массовые расстрелы.

На оккупированной территории Ленинградской области процветал безудержный грабеж. Стремясь прокормить огромную оккупационную армию, а также вывезти награбленное в Германию, захватчики особенно изощрялись в экономических поборах. Летом 1941 года в составе группы армий "Север" была учреждена "экономическая инспекция" с целью максимально использовать захваченные районы для обеспечения войск группы армий "Север" в первую очередь сельскохозяйственными продуктами. "Экономическая инспекция", которая располагалась вместе со штабом группы армий "Север" в Пскове, имела 8 так называемых "экономических команд", находившихся в различных пунктах области{122}.

Одновременно с широкими реквизициями материальных ценностей, принадлежавших Советскому государству, колхозам, кооперативам, общественным организациям и отдельным советским гражданам, оккупанты ввели различные формы явно непосильных налогов в сельской местности, установили систему обязательной сдачи сельскохозяйственной продукции.

Еще в начале оккупации, когда части гитлеровской армии продвигались по советской территории, открыто грабя и забирая все, что им заблагорассудится, - хлеб, скот, одежду, захватчики объявили о введении ежегодных натуральных поставок. На Псковщине гитлеровцы потребовали в августе 1941 года, чтобы все хозяйства поставили с каждого гектара посева несколько центнеров ржи. Через месяц-два было объявлено о сборе дополнительного налога зерном, а затем еще и еще. У крестьян был отобран весь хлеб, включая и семенной фонд. Подобное повторилось и с картофелем, который в связи с изъятием хлеба стал основным продуктом питания населения.

Оккупанты использовали любой повод для натуральных поборов: за прописку паспорта брали несколько яиц или курицу, за прописку новорожденного - пуд хлеба и т. д. На содержание старост, старшин, начальников полиции также требовали продовольствие с каждого хозяйства или едока. Все эти поборы дополнялись и другими формами бесконечных изъятий продуктов у населения. Командир каждой оккупационной части, расквартированной временно или постоянно, обязывал старосту сдавать определенное количество хлеба, скота, птицы, масла, картофеля и т. д.

Широкое распространение получил грабеж населения солдатами оккупационной армии. В октябре 1941 года гитлеровское командование разрешило посылать в Германию продовольственные посылки. После этого солдаты с мешками приходили в деревню и требовали от крестьян продукты. Если крестьянин медлил, его избивали. Эти поборы сопровождались широкой "инициативой" солдат: они сами ловили кур, обшаривали кладовые и шкафы, забирая все, что попадалось под руку.

Зимой 1941/42 года в результате всех этих поборов население оккупированных районов Ленинградской области, особенно в тылу 18-й армии, было полностью ограблено.

С весны 1942 года во всех захваченных районах области оккупанты ввели индивидуальную форму землепользования и ликвидировали колхозы. При наделении землей действовал принцип "благонадежности" - лучшие земли получали волостные старшины, старосты деревень, полицейские и все те, кто, по мнению комендантов, этого заслуживал. Введение индивидуального землепользования сопровождалось усилением налоговой политики и дополнительным изъятием продуктов у населения.