Василий Ардаматский - Две дороги

— А вон тот свирепый генерал — эстонский военный министр. До мозга костей немецкая штучка. Там он учился, туда и теперь смотрит. Он с нашим Пилсудским каждую зиму охотится в Беловежской Пуще, они знакомы по Германии... Смешно: войны в глаза не видел, а весь в орденах.

...Видите, с нашим послом разговаривает красотка? Она непременная гостья на всех раутах. Если кому нужно провести через верхи выгодное дело, идут к ней, оставляют в передней пухлый пакетик — и дело в шляпе.

...А вон тот белобрысый, крупный — посол Латвии. Не дай бог заговорить с ним о разведении свиней, не отвяжется до рассвета. Его ферма в Латвии поставляет бекон в Англию, так что он на своих свиньях едет к большому богатству.

Дружиловский молча и жадно впитывал в себя эту информацию, и она безотчетно успокаивала его, придавала уверенности, он уже не чувствовал себя потерянным среди этих фраков, смокингов и бальных платьев. Вот уж действительно не боги... Вдруг он схватил Ляхницкого под руку — через весь зал, с обаятельной улыбкой, к ним направлялся эстонский издатель, тот самый всемогущий господин Вейлер. Дружиловский затаил дыхание...

— С Новым годом, уважаемые коллеги! — весело сказал издатель и пожал обоим руки. — На вашем приеме, как всегда, обилие красавиц и недостаток крепких напитков. Не собираетесь потом восполнить недостающее? Готов сопутствовать.

— Увы, нам это неудобно, — вздохнул Ляхницкий.

— Тогда пойду искать, кому удобно, — рассмеялся издатель и проследовал дальше, большой, пышущий здоровьем, ни от кого не зависимый.

— Что вы замерли? — захохотал Ляхницкий. — Забудьте, все давно в полном порядке.

Официанты стали разносить коньяк в маленьких рюмочках и крохотные, величиной с пятачок, сандвичи.

Ляхницкий с Дружиловский выпили коньяку, съели по сандвичу и посмеялись бережливости посла.

Послышалось надрывное польское танго, и они увидели Юлу. Она вышла танцевать с эстонцем, снова вызывая всеобщее внимание. Дружиловский начал крутить аккуратно причесанной головой в поисках подходящей партнерши, а Ляхницкий снова рассмеялся:

— Пригласите вон ту, в серебристом платье, она жена издателя...

В это время к ним подошел секретарь посольства:

— Господа, вас просит посол.

Он провел их через узкую лестницу в большую комнату с плотными гардинами на окнах, небольшими удобными креслами и столами, затянутыми зеленым сукном. За одним из них сидели посол и военный атташе полковник Богуславский.

Когда посол танцевал с Юлой, ловкий, подтянутый, с розовым лицом, он казался еще вполне крепким мужчиной. Сейчас, вблизи, Дружиловский видел склеротический румянец на его бритых щеках, под глубоко запавшими глазами — вспухшие белые мешки. Черные усы были явно покрашены. Дружиловский остановился перед ним, маленький, стройный, затянутый в смокинг, с красивым, старательно ухоженным и напудренным лицом. Сдвинув каблуки, он слегка склонил напомаженную голову — на уроках офицерского этикета это называлось бальным поклоном.

— Садитесь, панове, — посол указал на кресла желтой, с распухшими суставами рукой.

Они сели.

— Почувствовав под руками зеленое сукно, вы, наверное, хотели бы начать игру, — сказал посол полковнику Богуславскому и повернулся к Дружиловскому: — Ваша супруга танцует великолепно.

Тот благодарно, с независимой улыбкой склонил голову.

— Веселье весельем, — продолжал посол, — но я решил воспользоваться тем, что вы здесь все вместе, и оторвать вас на несколько минут в связи с делом, которое не терпит отлагательств. И заодно лучше познакомиться с вами... — посол посмотрел на Дружиловского сквозь толстые очки. — Как вы себя чувствуете в нашей дружной семье?

— Очень хорошо, — ответил тот и улыбнулся, приоткрыв под усиками ровные белые зубы.

— Это естественно, — любезно кивнул посол. — Полковник Богуславский говорил, что в ваших жилах есть польская кровь. Прислушивайтесь почаще к ее голосу, и все будет хорошо.

Дружиловский с очень серьезным лицом согласно наклонил голову.

— А мы, в свою очередь, очень рассчитываем на вас... — продолжал посол. — Обстановка такова, что мы обязаны напрячь все свои силы, забыть о личном и помнить только об интересах нашей милой Польши. Готовы ли вы к этому? Скажите откровенно и честно.

— Я весь в вашем полном распоряжении, — негромко ответил Дружиловский и оглянулся на Ляхницкого, ища поддержки. Но редактор не отрывал глаз от посла.

— Прекрасно сказано, молодой человек, прошу повторить... — вдруг холодно произнес посол.

Дружиловскому пришлось повторить.

Посол стал говорить об остроте создавшегося момента... Москва хочет изолировать Польшу и проникнуть в Прибалтику. Правительства здешних лимитрофов слепы и во имя барыша идут на постыдную сделку с большевиками. Однако Польша еще не ослепла, и она выполнит свою священную миссию спасения Европы. Сейчас главное событие — мирные переговоры в Риге. Польша тоже сядет за стол переговоров, но только для того, чтобы превратить его в поле битвы за свои идеалы. Быть может, мы даже подпишем подготовленный мирный договор с русскими, но на самом деле это не больше как новая и мудрая тактика. Это надо понимать, из этого исходить в своей деятельности во имя великой Польши.

Когда посол попрощался со всеми за руку и ушел, полковник Богуславский сказал:

— Ну что ж, панове, надеюсь, все ясно. Мне остается только объявить вам, пан Дружиловский, что вы направляетесь в Ригу и будете там работать. Вы для этого очень удобная фигура — вас там никто не знает. О деталях договоримся завтра, а теперь, панове, вернемся к дамам...

Дружиловский оторопел, он не понимал: радоваться или огорчаться. Наверное, это очень хорошо — поездка, настоящие дела, связанные с секретами высокой политики, — мечты сбываются. Но почему-то стало и очень страшно — он не любил и боялся всяких перемен.

— Я поеду туда с женой? — спросил он у Ляхницкого, когда они возвращались в зал.

— Нет, — категорически ответил редактор. — Это не прогулка.

Ляхницкий, конечно, не сказал Дружиловскому главного. За время его отсутствия молодой эстонский дипломат, давний польский агент по кличке «Красавчик», должен был сблизиться с его женой, установить, кто ее резидент от английской разведки, затем завербовать Юлу и в дальнейшем через нее снабжать Англию информацией, полезной для Польши.

— В Риге вы явитесь к редактору газеты «Рижский курьер», — сказал Ляхницкий. — Это тоже наша газета. Более того, редакция фактически является оперативной группой второго отдела польского генерального штаба. Но для вас «крышей» в Риге останется журналистика, и поэтому редактор даст вам поручения, которые вы спокойно можете не выполнять. Ваш настоящий начальник майор Братковский. Ну а всякие детали завтра.