Юлия Барановская - Все к лучшему

Мы с Андреем всегда привлекали к себе внимание прессы и попадали на первые полосы. Еще на одной свадьбе – Радимова с Булановой – вызвали переполох, потому что я пришла туда будучи на восьмом месяце. Одна сотрудница ЗАГСа аж закричала, когда меня увидела: «Боже, у нее такой живот, а она на таких каблуках, она сейчас родит». Смешно, честное слово. Я не родила, но живот и правда был огромный.

На самом деле, к публикациям привыкаешь быстро. Я помню, мне было так обидно, когда я была беременна Артемом и напечатали нашу с Андреем фотографию, с подписью «подружка Аршавина ждет ребенка». Такое пренебрежительное отношение. Спустя годы мне стало все равно, что обо мне пишут, но чтобы на это уметь правильно реагировать, надо быть очень уверенным в себе человеком. Тяжелее привыкать ко лжи, которую распространяют СМИ, и начать спокойно реагировать на недоверие со стороны близких. Когда, например, ты пытаешься своим друзьям объяснить, что у тебя нет романа с Андреем Чадовым, а они говорят: «Как нет? В газете же написано? Лукавишь!»

С другой стороны, Андрей – известный человек, и если мы пошли «в народ» в том состоянии, в каком я была, наверное, ему надо было первым сказать, что это моя жена, что мы ждем ребенка. Это другая сторона публичности: если ты сам не говоришь, это сделают за тебя. Необязательно рассказывать, как мы живем, в какие рестораны мы ходим, сколько денег мы тратим, но какие-то вещи донести – часть профессии. Иначе додумают, и это навсегда останется в недрах интернета. Андрея такие вещи никогда не волновали.

В общем, стоило нам оказаться где-то в публичном месте, как мы попадали в объективы камер, причем сразу прямиком на первую полосу. На той же свадьбе Радимова с Булановой количество СМИ едва ли не превышало собравшихся гостей. Никто из журналистов не знал, что я была на восьмом месяце до моего прихода. На следующий день газеты пестрели заголовками: «В Петербурге родится второй Аршавин». Новость вызвала не меньший ажиотаж, чем сама свадьба.

На «петровском» нет места, где бы я не была

Для Питера футболисты, точнее, именно команда «Зенит», – это центр единения. Это команда, за которую болеют все, начиная от бабушек и дедушек до младенцев. Мне кажется, в Москве сложно понять, что такое «Зенит» для Петербурга, потому что в столице несколько больших клубов, а Питер подчинен только одному полностью. Игроки – люди, которые изначально находятся в другом статусе в Питере. Настоящий болельщик со своей командой и в радости, и в горе, победы же привлекают большое количество людей, которые следят за тем, о чем много пишут и что модно. В какой-то момент клуб стал брендом, начал играть на международной арене. Когда команда начала набирать обороты и выигрывать, боление за «Зенит» приобрело масштаб культа и модного тренда. И тут уже весь город, да и не только он, начал следить за командой. Огромное количество людей не только приходили на стадион, но и собирались в барах, ездили за командой на выездные матчи. Трансляции игр шли везде – в дорогих ресторанах и дешевых пабах, привлекая к себе огромное внимание. За «Зенитом» стали следить, название команды было у всех на устах, фанаты появились в других городах и регионах и тоже устремились на «Петровский». За те 12 лет, что я провела за наблюдением футбола изнутри, в стране изменилось отношение к этому виду спорта очень сильно.

Когда я пришла впервые на стадион, то сидела в центральном секторе, там почти не было людей. Спустя 5 лет меня умоляли достать абонемент, мест не хватало.

Я очень любила бывать на играх. У нас было много фанатских традиций. Мы заезжали на стадион с какими-то старыми зенитовскими песнями, которые я помнила еще с детства, потому что у дедушки постоянно работало радио. Мы с подружками записали целый диск этих футбольных кричалок, и все время слушали их, пока ехали на матч, а их я старалась не пропускать. Ни зенитовских, ни сборных, ни «Арсенала» позже.

Помню, будучи беременной Артемом, уже месяце на седьмом, я смотрела игру, и Андрей феерил. Мне позвонил Паша, его агент, и закричал в трубку:

– Юлька, ты видишь, что наш творит? Ты где?

– На трибуне сижу.

– На какой трибуне?

– Где обычно.

– Так ливень проливной, еще снег с дождем.

– Ну и что, зато какой футбол красивый!

– Быстро ко мне под крышу! Ты же беременная!

Паша старался все время о нас заботиться.

Я и правда тогда насквозь промокла в огромном пуховике, который единственный налезал на живот. Радимов надо мной смеялся, что Масяня прикатилась, как мячик.

Я вспоминаю «Петровский» с такой теплотой! Мне кажется, там нет места, куда бы не ступила моя нога. Сначала я ходила одна, потом с Артемом в животе, потом с Артемом на руках. Он впервые попал на футбол совсем крохой, ему было месяцев 6, но не испугался этих криков, воплей, волн, эмоций, – всегда спокойно себя вел. Правда, его никогда особо и не интересовало, что происходило на поле. Позже, уже в Лондоне, я ходила и с Артемом, и с Янкой.

Еще перед моим приездом в Англию случилась смешная история. Мне оформляли визу, а Андрей уже был в Лондоне, и на стадион «Арсенала» пришел наш друг Боря. Билеты ему запросил Андрей, так что он сидел в специальной ложе. Первый матч, и Боря Генусов мне позвонил прямо со стадиона рассказать, что и как. Я его спрашиваю: «Боря, ты видишь жен, какие они там? Красивые? Как одеты?» Интересно же, наверняка все по-другому. Боря мне ответил: «Ты все равно будешь самая красивая, не переживай».

В любом случае, различается, конечно, не только культура «боления», но и внешний вид людей на стадионах. На «Петровский» лично я все время ходила нарядная, ведь для меня каждый матч был праздник, а как по-другому – любимый играет, как тут не разодеться?! И этим резко отличалась от всей остальной публики, тем более, что 90 % болельщиков на трибунах в те годы были мужчинами.

В Англии на стадионах все совсем по-другому, и публика на футбол ходит более разноплановая. Там футбол – это жизнь и столетние традиции, очень много семей, от дедов к внукам. Там на стадионе, так же как и в жизни есть представители, всех возрастов, социальных слоев, профессий и национальностей, а еще на футбол ходит много хорошо одетых и красивых женщин. Надеюсь, так скоро будет и у нас.

Новый этап жизни

Приближалось время рождения нашего первенца, а у меня никак не опускался живот. Артем весил 4,5 килограмма, я была огромной, и живот, казалось, упирался мне в горло. Все органы сдавило так, что я не могла есть. Мой врач Любовь Ивановна вынесла вердикт – кесарево, сама бы я не смогла родить. Выбрали день – 7 декабря, чтобы Андрей был в городе на момент рождения сына – даже такое большое событие зависело от его графика игр. Но риск родить без него оставался, срок был поздний, воды могли отойти в любой момент. Андрей улетел в Турцию с командой, а я собрала вещи и поехала, на всякий случай в больницу. Сама за рулем. Подъехала к воротам, живот такой, что я даже дверь открываю с трудом, на меня смотрит охранник и говорит: