Моя жизнь. Моя вера - Махатма Ганди

разразилась так называемая опиумная война. Китай не хотел покупать опиум в Индии, но англичане пытались силой его заставить. Часть вины лежит и на Индии, ведь несколько индийцев готовы были поставлять опиум в Китай. Торговля шла бойко, и казна получала от продажи опиума внушительные доходы – десятки миллионов рупий. Очевидно, что торговля опиумом была аморальна, однако она процветала. В конце концов, в результате возмущения, охватившего Англию, она была прекращена. Подобный кошмар, стоящий жизни множеству людей, нельзя терпеть ни минуты.

Обличив все зло, приносимое опиумом, я должен признать, что его место в медицине неоспоримо. В ряде случаев опиум является незаменимым болеутоляющим. Однако это не причина использовать его как наркотическое средство. Опиум – это яд, и его употребление в любых целях, кроме медицинских, должно быть строго запрещено.

14. Табак

Табак нанес человечеству невообразимый ущерб. Стоит ему опутать несчастного своими щупальцами, и тот почти всегда обречен. Табак в той или иной форме курят во всем мире. Толстой называл его худшим наркотиком. К такому суждению величайшего ума мы должны отнестись с вниманием и уважением. В юности Толстой много курил и употреблял алкоголь и потому не понаслышке знал о печальных последствиях этих пристрастий. Однако должен признаться, что, несмотря на это, я не могу говорить о вреде табака столь же авторитетно, сколь о вреде опиума и спиртного. Впрочем, могу заверить, что мне не известно ни одно полезное свойство табака. Курение – дорогая привычка. Я знаком с англичанином, который в месяц тратил на табак пять фунтов, то есть семьдесят пять рупий. Его жалованье составляло двадцать пять фунтов в месяц, а значит, он выбрасывал на табак пятую часть своего месячного дохода.

Со временем, огрубев, курильщики перестают считаться с чувствами окружающих. Некурящие обычно не переносят запаха табака, но в поездах и трамваях мы то и дело видим людей, которые как ни в чем не бывало курят, не обращая внимания на неудобства, доставляемые соседям по вагону. Курение вызывает повышенное слюноотделение, и большинство курильщиков без всякого стеснения плюют куда попало.

У курильщиков зловонное дыхание. Может быть, табак притупляет такие чувства, как доброта, сострадание, сочувствие, и курят зачастую именно для того, чтобы ожесточиться. Табак, несомненно, представляет собой наркотик, и под его воздействием курильщик забывает о заботах и бедах. Одному из героев Толстого предстоит совершить злодеяние. Сначала он пьет, думая об убийстве, которое готовит. Несмотря на опьянение, он продолжает колебаться. Погруженный в раздумья, он закуривает сигару. Глядя, как поднимается к потолку дым, он бранит себя трусом и вслух принуждает без промедления совершить свой долг, то есть убить жертву, тотчас же, не мешкая[58]. Таким образом, под воздействием табака он перестает колебаться. Признаю, этот аргумент не очень убедителен. Не все курильщики – злодеи. Мне известно, что миллионы курильщиков выглядят вполне добропорядочно и ведут обычную, честную жизнь. Однако приведенная мною сцена все же наводит человека глубокомысленного на серьезные размышления. Вероятно, Толстой хочет сказать, что курильщик то и дело совершает мелкие преступления, которых даже не замечают окружающие.

В Индии табак курят, нюхают и жуют. Некоторые полагают, что нюхательный табак обладает целебным эффектом, и употребляют его, следуя предписаниям вайдья и хакимов. Мне кажется, в этом нет необходимости. Здоровому человеку ни к чему прибегать к столь сомнительным средствам.

Жевание – самый отвратительный из трех способ употребления табака. Я всегда утверждал, что польза от него эфемерна, и у меня нет оснований менять свое мнение. Существует популярное изречение на гуджарати, которое гласит, что вина лежит на всех троих: на том, кто курит, кто нюхает и кто жует табак: «Курильщик наполняет свой дом клубами дыма, жующий табак пачкает все вокруг, а нюхающий – собственную одежду».

Если жующие табак наделены здравым смыслом, они всегда должны иметь под рукой плевательницу. Однако огромное большинство не стесняясь плюют на пол, по углам и на стены. Курильщик наполняет свое жилище табачным дымом и рискует поджечь его, а тот, кто нюхает табак, загрязняет свое платье. Если и встречаются те, кто платком смахивает с одежды просыпавшийся нюхательный табак, они явно окажутся в меньшинстве и станут исключением, подтверждающим правило. Люди, заботящиеся о собственном здоровье, должны решительно сбросить оковы этой пагубной привычки. Существуют те, кто пристрастился к одному виду употребления табака, но есть и те, кто одновременно привержен двум или даже всем трем типам этой мании.

Они не видят всей неприглядности своих привычек. Но если мы посмотрим на употребление табака отстраненно, то заметим, что недостойно выдыхать дым, или набивать рот табаком и целыми днями жевать, или открывать табакерку и то и дело доставать понюшку. Все три способа употребления табака – дурные привычки, они неопрятны, от них следует избавляться.

15. Брахмачария

Брахмачария дословно означает образ жизни, ведущий к постижению Бога. Она невозможна без самоограничения, налагаемого в том числе и на любые чувственные страсти. Однако в быту брахмачария понимается как контроль над половыми органами и семяизвержением посредством полного подчинения сексуального инстинкта. К этой практике естественным образом прибегает человек, привыкший к самоограничению во всех иных областях. Только сделавшись второй натурой, соблюдение брахмачарии приносит величайшую пользу мужчине или женщине. Для этого человек должен изгнать всякий гнев и чувственные страсти. Однако в жизни мы чаще всего сталкиваемся с брахмачари, которые ведут себя так, словно их единственная цель – демонстрация дурного настроения.

Нетрудно заметить, что эти люди не соблюдают обычных правил брахмачарии и стремятся лишь всеми силами избежать семяизвержения. Обыкновенно им не удается этого достичь. Некоторых тщетные попытки противостоять чувственности приводят на грань безумия, а иные имеют болезненный вид. Одни не в силах удержаться от семяизвержения, другие преуспевают в воздержании и полагают, что добились желаемого и этим можно ограничиться. Но одно лишь воздержание от сексуальных отношений нельзя считать брахмачарией. Пока не побеждено само желание, пока человек не избавился от чувственных страстей, он не может причислять себя к брахмачари. Отсутствие семяизвержения – непосредственный результат брахмачарии, но это не все. В истинном брахмачари есть что-то поразительное. Его речь, его мысли, его поступки свидетельствуют, что он наделен жизненной силой. Истинный брахмачари не удаляется от общества женщин. Он не жаждет оказаться рядом с женщинами, но, с другой стороны, не стремится избегать их, особенно если они просят его помощи, от которой, может быть, зависит самая их жизнь. Для такого мудреца почти исчезает различие между мужчиной и женщиной. Никто не имеет права искажать мои