Джон Рокфеллер - Банкир в XX веке. Мемуары
Банкир в XX веке. Мемуары читать книгу онлайн
В книге освещена и его `параллельная карьера` - участие в широко известных филантропических учреждениях, основанных на пожертвования Рокфеллеров и сыгравших важную роль в общественной жизни США. Это - Рокфеллеровский фонд, Рокфеллеровский институт медицинских исследований, Музей современного искусства, Генеральный совет по образованию.
На протяжении многих лет Д.Рокфеллер был одной из ключевых фигур в создании и работе международных неправительственных организаций, оставивших заметный след в мировой политике: Бильдербергский клуб, Дартмутские конференции, Трехсторонняя комиссия.
Д.Рокфеллер имел множество встреч с виднейшими политиками разных стран. Среди них - Н.С.Хрущев, А.Н.Косыгин, Ф.Кастро, Чжоу Эньлай, Дэн Сяопин, последний шах Ирана, А.Садат и другие. Его рассказ об этих встречах и о постоянных контактах с правительственными деятелями США представляет несомненный интерес.
Не могут не привлечь внимания и суждения автора о банковском бизнесе и проблемах развития экономики.
АКТИВНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В МСИ
В 1958 году, после десятилетия относительно спокойного пребывания в членах правления, я внезапно оказался ввергнутым в водоворот дел МСИ, когда Нельсон ушел в отставку с должности председателя, чтобы участвовать в выборах на пост губернатора штата Нью-Йорк. Его логической преемницей была моя золовка Бланшетт в связи с той важной ролью, которую она всегда играла в качестве одной из попечительниц, однако мой брат Джон, отношение которого к современному искусству сильно напоминало отношение отца, был против того, чтобы она заняла это место. В результате после определенных колебаний я согласился занять пост председателя правления на временной основе. К счастью, Бланшетт преодолела сопротивление Джона и всего лишь через шесть месяцев была избрана председателем правления вместо меня.
В 1962 году я был избран председателем правления МСИ на полный срок. Несмотря на многочисленные обязанности в «Чейзе», я считал, что мог согласиться, поскольку функции председателя носили в значительной степени церемониальный или почетный характер, а руководящее положение среди попечителей занимал президент. Я также знал, что повседневная деятельность музея находится в талантливых руках Рене д'Арнонкура. Однако в 1968 году Рене ушел в отставку, а президент Элиза Паркинсон также объявила, что хотела бы оставить свой пост. Совершенно неожиданно у МСИ появилась потребность в новом руководстве, и как председатель я должен был возглавить усилия по его нахождению.
Я был убежден, что для МСИ был нужен президент, имеющий опыт деловой деятельности, а также признанную компетенцию в вопросах искусства. Наилучшим кандидатом был Уильям Пэли. Попечитель с 1930-х годов Билл был владельцем выдающейся коллекции произведений современного искусства, а также основателем и председателем компании CBS, которая играла новаторскую роль в коммуникационной отрасли. Однако Билл был чрезвычайно занятым человеком, и было не ясно, примет ли он это предложение. После массы уговоров со стороны Бланшетт и меня он согласился взять на себя обязанности президента. Для МСИ это было даром божьим, хотя для Билла это, возможно, было не так, поскольку последующие четыре года оказались наиболее бурным периодом в истории музея.
НЕВИДИМЫЕ МИРУ СЛЕЗЫ
В конце 1960-х годов, после сорока лет своего существования, МСИ стал цитаделью, святилищем и главным испытательным полигоном современного искусства в Соединенных Штатах. Посещаемость резко росла от года к году, так же, как и количество участников. Наши отличающиеся широким разнообразием коллекции картин, гравюр, рисунков, скульптур, фильмов и других предметов современного искусства, включая вертолет, подвешенный на балке четвертого этажа, также росли стремительно. Персонал МСИ организовывал и устраивал выставки по всей стране и в разных странах мира. Мы только что закончили первое с конца 1930-х годов расширение площадей музея, завершив восточное крыло и включив старый музей Уитни в наше новое западное крыло в 1964 году. Все это носило положительный характер и обнадеживало.
Однако на том уровне, который не был заметен для всех, музею угрожали две существенно важные деловые проблемы: деньги и управление. Годовой дефицит операционного бюджета из года в год составлял около 1 млн. долл., причем положение ухудшалось. Кампания по сбору средств, посвященная нашему тридцатилетию, принесла 25,6 млн. долл., однако годичные дефициты быстро съедали этот резерв. Кроме того, финансовый комитет сделал инвестиции в портфель модных тогда акций высокотехнологичных компаний «давай-давай», что оказалось катастрофой, и треть наших фондов, которых и без того не хватало, испарилась.
Наши финансовые проблемы обострялись из-за неудовлетворительной структуры управления, что было следствием децентрализованной системы, при которой каждый из отделов имел значительную автономию в плане организации выставок, приобретений и программы. Влиятельные попечители часто объединялись с кураторами отделов, в которых они имели тот или иной особый интерес и которые они отстаивали или осуществляли их финансовую поддержку. Поскольку никто не хотел ссориться с влиятельными попечителями, выставки и приобретения часто утверждались безотносительно к общим рекомендациям по политике музея и не соотносились с его деликатным финансовым статусом. Бюджетного процесса, относящегося к музею целиком, не было, и кураторы, а также те, кто планировал выставки, редко позволяли вопросам стоимости фигурировать в расчетах; они исходили из предположения, что попечители найдут способ заплатить по счетам.
Такой не следующий принципам бизнеса процесс был симптомом более глубоко лежащей проблемы: речь шла об отсутствии единого мнения о составе постоянной коллекции МСИ и о направлении формирования коллекции на будущее. Некоторые из попечителей решительно поддерживали идею продолжения коллекционирования работ художников сегодняшнего дня одновременно с осторожной продажей менее выдающихся экспонатов коллекции для финансирования новых приобретений. Другие предпочитали, чтобы коллекция ограничивалась «золотым веком» модернизма: начиная с 1880-х годов, когда впервые появились постимпрессионисты, до 1950-х годов, когда появилась Нью-йоркская школа.
Я был в том лагере, который выступал в пользу «духа пионеров» в наших приобретениях, как это исходно было определено матерью и теми, кто работал вместе с ней. Иными словами, я считал, что коллекция не должна была ограничиваться тем или иным конкретным периодом, и что мы должны были продолжать находить, приобретать и выставлять работы авангарда. Билл Пэли и я соглашались в том, что такой курс требовал укрепления наших возможностей по сбору средств и исправления наших финансовых и административных проблем. Накануне последней четверти XX века это был главный вопрос, стоявший перед МСИ.
НЕУРЯДИЦЫ С РУКОВОДСТВОМ
Наша первая задача заключалась в том, чтобы найти подходящую замену для Рене д'Арнонкура. На протяжении почти двадцати лет Рене был олицетворением силы, а также искусным дипломатом, который мог гармонизировать деятельность талантливых, но темпераментных кураторов, работавших под его руководством. Он также нашел способ использовать гений Альфреда Барра для создания постоянной коллекции музея, одновременно сняв с него обязанности по управлению, в отношении которых Барр не проявлял особых способностей. Рене был чрезвычайно умелым в общении с попечителями и в объединении их разнообразных способностей и интересов на благо музея. В ретроспективе, однако, получилось, что Рене создал структуру управления, которая слишком сильно зависела от его личных качеств. Поскольку он не делегировал ответственность в достаточном объеме, структура управления начала распадаться вскоре после его ухода со своего поста.
