Анатолий Черняев - Совместный исход. 1979

Вот и процветают подхалимы и дурачье. А дело страдает. Чуть что тебе еще и идеологию пришлепают: мол, кулацкие, собственнические тенденции поощряешь. А в результате страна без мяса.

Вот посмотрели мы Венгрию: ни в чем они не отступили от принципов, от Ленина, а сумели соединить личный интерес с общественным, с государственным. Там судят о человеке по делам без дураков и трепа - по результатам. И Венгрия с мясом. А что ж мы? Что мы такие уж глупые, или необразованные, чтобы делать еще лучше? Что мы - не преданные? Или нам не стыдно, когда приезжают работать за колхозников студенты, учителя, рабочие, солдаты!

Нет! Анатолий Сергеевич, страна давно бы была с мясом и со всем прочим, если бы нам действительно дали возможность проявлять ту самую инициативу, о которой шумят во всех газетах и по телевидению.

Потряс меня этот народ. Впрочем, я уже и на Пленумах ЦК слышал таких же, только они выражались, естественно, осторожнее.

Посмотрим, как пройдет задуманная Марше конференция европейских компартий по разрядке и разоружению, намеченная на февраль. Но наша Тихань (хоть пошел на нее Б.Н. и ЦК, потому что я в записке назвал ее теоретической (семинаром) стала de facto шагом на новой почве современного интернационализма. Рахманин мне передал, что Русаков ругался, прочитав в «Правде» сообщение, из которого следовало, что это отнюдь не семинар, а политическая встреча.

Хавинсон наседает на меня, чтоб я дал ему в ленинский номер статью о Ленине (в журнал «Мировая экономика и политика»). Я волынил, хотя напрасно: нет во мне сил и энергии, чтоб написать статью, адекватную моей осведомленности, моим убеждениям и моей уверенности в актуальности Ленина. Нет ни стимула, ни способности. Устал я делать что- нибудь действительно серьезное. Может и в самом деле - осталось только делать статьи для Пономарева, да и то по подстрочнику, подготовленному консультантами.

Сегодня в «Правде» статья о 100-летии Сталина. Сбалансированная. В этой связи был разговор с Пономаревым, он «поделился», как она проходила «по верху».

23 декабря 79 г.

Я спросил Б.Н.'а читал ли он статью о Сталине, подготовленную для «Коммуниста». - Нет. Приглушая голос и отходя из-за стола подальше от телефонов (это меня всегда умиляет: по сталинской инерции он инстинктивно боится прослушивания), говорит: ведь как ломали эту статью, все говорят о балансе положительного и отрицательного в Сталине, а фактически тянут целиком на положительное. Даже этот Долгих... сам ведь мне рассказывал, как под Москвой в 1941 году солдаты без винтовок на фронт приходили. И он же выступил против фразы об ошибке Сталина в определении сроков войны, «безобидной ведь фразы-то по сравнению со всем другим, что Сталин наделал». Да и другие подстать Долгих. Там на самом верху, конечно, не перешибешь. А здесь-то ведь можно было сказать... Не понимаю, чего хотят: столько преступлений совершил, столько людей загубил, столько испохабил... (ругается матом, что бывает редко), и вот, пожалуйста, - много, мол, черной краски в статье! Это Капитонов все там воняет... мелкий такой интриган. Крутит. Еще при Катушеве пытался группировочку в Секретариате создавать... Ах, нехорошо! И т.п.

Мне и слова не удалось вставить в эту путанную, со многими междометиями и намеками речь. Не все буквально было понятно. Но общий смысл, видимо, состоял в том, что мало того, что царит некомпетентность и старческая импотенция, а еще и ностальгия по сталинским временам... И горечь, что самому не дают развернуться.

Кстати, он-то, занимаясь историей партии, знает очень много про Сталина - такое, чем те другие и не подумали поинтересоваться. Но в нем все время явно чувствуется и личная ненависть к Сталину. Это не очень понятно... Он же ведь не из «интеллихентиков»... И никто из его близких не сидел и не расстрелян.

Взял опять (в честь 100-летия) томик Исаака Дейчера «Сталин» (он у меня по французски). Итоговая глава: «Диалектика победы», много там всяких мыслей - и о «революции в одной зоне мира» (параллели с Наполеоном - в Рейнской области, Италии, Бельгии, Польше и т.д.), и о смысле железного занавеса, вновь опущенного после войны, и о том, что, назвав 30-ые годы социализмом, Сталин легализовал ложь как официальную идеологию, и о боязни «декабристов» - офицерского корпуса, который был единственной морально компактной силой, способной в потенции противостоять сталинскому порядку, и о том, что имя Жукова исчезло из пропаганды уже в 1946 году, а в статье «Правды» к трехлетию взятия Берлина в ряду сталинских генералов, участвовавших в этой операции, Жуков даже не упомянут...

В «Новом мире» роман «Предел возможного» Иосифа Герасимова, еще одного талантливого еврея, который сумел показать нашу военную (тыловую) и послевоенную героическую историю, не кланяясь никаким мифам и догмам, и в духе незамутненного демагогией патриотизма.

30 декабря 79 г.

Наши войска вошли в Афганистан. Привезли с собой Кармаля Бабрака, скинули Амина («кровавую собаку»). Бабрак занял все надлежащие посты, произнес все необходимые речи, в том числе о том, что он пригласил Советскую Армию, выпустил политических заключенных и обещал всем всё. Словом, как полагается.

От Картера до Хомейни и «Униты» все гневно осуждают оккупацию, интервенцию, вмешательство во внутренние дела слабой и малой страны, «русский империализм» и проч. Весь зарубежный мир волею могучих mass media обращен против нас. Накопленный нами капитал по разрядке после берлинской речи Брежнева и в связи с декабрьской сессией НАТО полетел к еб...м... У всех тех «демократических» и «миролюбивых» сил, которые выстроились было, чтобы поддержать нашу миролюбивую политику, опустились руки. Коммунистам и вообще нашим непоколебимым друзьям сейчас только отбрёхиваться по поводу «советской агрессии», а не агитировать против американских ракет - слушать никто не станет. Все те в «третьем мире», которые собирались или уже сориентировались на социализм, думают только о том, чтобы не связывать себя с нами a la Афганистан, ибо ясно продемонстрировано, чем это может кончиться. А всех империалистов и натовцев мы спровоцировали на еще большее ужесточение, подтвердив «правоту» ястребов, которые всегда утверждали, что с нами можно разговаривать только языком силы, с позиции силы... И т.д.

Спрашивается - кому это было нужно? Афганскому народу? - Возможно. Амин, пожалуй, довел бы страну до второй Кампучии. Но неужели мы только ради революционной филантропии и человеколюбия, учинили акцию, которая встанет в ряд с Финляндией 1939 года, с Чехословакией 1968 года в мировом общественном сознании. Аргумент (который был и в письме ЦК к партии) - мол, нам надо было обезопасить границу, просто смешон. Десятилетиями в Афганистане был реакционнейший режим, англичане там хозяевами были, как у себя дома. До середины 30-х годов - при практически открытой границе - оттуда инспирировалось басмачество, контрабанда и проч. Теперь же, при нашей-то силе, какую могли там представлять опасность даже американцы, если бы они и охамутали Амина!