Толстой и Достоевский. Братья по совести - Виталий Борисович Ремизов
** Фрагмент из «третьей статьи» Н. Н. Страхова: «В изящной литературе, в журналистике, в массе читающих и пишущих людей, — везде господствует такая слабость мысли, такое искажение инстинктов и понятий, такое обилие предрассудков и заблуждений, — что невольно является страх за наше духовное развитие, невольно приходит в голову мысль, не поражены ли мы какою-нибудь неизлечимою болезнью, не суждено ли русскому уму и сердцу заглохнуть и вымереть под язвами, разъедающими наш духовный строй. Вот то существенное дело, в котором «Война и мир» может принести нам помощь и отраду. Эта книга есть прочное приобретение нашей культуры, столь же срочное и непоколебимое, как, например, сочинения Пушкина» (Страхов Н. Н. Там же. С. 284).
Из письма Ф. М. Достоевского — Н. Н. Страхову
18 мая 1871 г. Дрезден
«Неужели я Вам не писал про Вашу статью о Тургеневе?[30] Читал я ее, как все Ваши статьи, — с восхищением, но и с некоторой маленькой досадой. Если Вы признаете, что Тургенев потерял точку и виляет и не знает, что сказать о некоторых явлениях русской жизни (на всякий случай относясь к ним насмешливо), то должны бы были и признать, что великая художественная способность его ослабела (и должна была ослабеть) в последних его произведениях. Так оно и есть в самом деле: он очень ослабел как художник. «Голос» говорит, что это потому, что он живет за границей; но причина глубже. Вы же признаете и за последними произведениями его прежнюю художественность. Так ли это? Впрочем, я, может быть, ошибаюсь (не в суждении о Тургеневе, а в Вашей статье). Может быть, Вы не так только выразились… А знаете — ведь это всё помещичья литература. Она сказала всё, что имела сказать (великолепно у Льва Толстого). Но это в высшей степени помещичье слово было последним. Нового слова, заменяющего помещичье, еще не было, да и некогда. (Решетниковы ничего не сказали. Но все-таки Решетниковы выражают мысль необходимости чего-то нового в художническом слове, уже не помещичьего, — хотя и выражают в безобразном виде)» (XXIX1, 216).
Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ
Дневник писателя за 1880 г.
Из вариантов речи о Пушкине
«Можно даже сказать Тургенева, вписано. Далее зачеркнуто: и Наташи в «Войне и мире» Льва Толстого» (XXVI, 335).
Наташа Ростова. Худ. Константин Рудаков. 1941–1948.
Как свидетельствовал Н. Н. Страхов, слова «и Наташи в «Войне и мире» Льва Толстого были произнесены Достоевским во время чтения знаменитой речи, но перед этим прозвучавшее имя Тургенева вызвало бурные аплодисменты, слова о героине Толстого услышали лишь единицы из присутствующих в зале. В корректуре эти слова, написанные на полях, были зачеркнуты.
Глава десятая. «ПРО ЖИЗНЬ, ПРО НАЗНАЧЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА…»
Пьер — князь Андрей — Ипполит Терентьев
Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ
Из подготовительных материалов
к роману «Идиот» (1868)
«Смирение — самая страшная сила, какая только может на свете быть!
ИДИОТ ВИДИТ ВСЕ БЕДСТВИЯ.
БЕССИЛИЕ ПОМОЧЬ.
ЦЕПЬ И НАДЕЖДА.
СДЕЛАТЬ НЕМНОГО.
ЯСНАЯ СМЕРТЬ.
АГЛАЯ НЕСЧАСТНА.
Нужда ее в Князе,
Князь умирающему Ипполиту против атеизма: «Я не знаю» –
и возражения за Христа (мы)» (IX, 241).
ЦЕПЬ, говорит о ЦЕПИ.
В Павловске на даче глава Генерала и Лебедева в распивочной.
Война турок и ребенок, Крит.
«Ведь у него 12 спящих дев».
ВО 2-Й ЧАСТИ
Князь про картину Гольбейна, про Лебедева и Дюбарри (Аглае).
О ВЕРЕ. Искушение Христа.
Сострадание — всё христианство.
Цепь.
[…]
Смирение есть самая страшная сила, какая только может на свете быть!» (IX, 269–270).
Н. Н. Соломина, комментатор этих фрагментов в академическом Полном собрании сочинений, обратила внимание на слова «цепь и надежда». Она увидела в них «символ бессмертия добрых дел» и предположила, что они появились «не без влияния «Войны и мира».
В этой связи исследователь приводит в сокращении текст из романа, где переданы адресованные князю Андрею мысли Пьера Безухова о масонстве и целесообразности бытия. Записи Достоевского датированы апрелем и маем 1868 г. В письме к А. Н. Майкову, написанном двумя месяцами ранее, он указал на рубеж знакомства с романом: половина прочитана. Отметив, что Достоевскому был знаком диалог героев «Войны и мира», Н. Н. Соломина выделила два эпизода из романов «Идиот» и «Братья Карамазовы», по содержанию близкие тому, о чем говорил Пьер князю Андрею.
«Идея этих набросков (исследователь имеет в виду выше приведенные наброски Достоевского. — В. Р.) отразилась во всей концепции романа, но — непосредственнее всего — в монологе Ипполита о благотворном влиянии «доброго дела» не только на приобщающиеся друг к другу личности, но и на «разрешение судеб человечества» …Записи о взаимосвязи всего живого в мире интересно сопоставить со словами старца Зосимы в «Братьях Карамазовых»: «…всё как океан, всё течет и соприкасается, в одном месте тронешь, в другом конце мира отдается» (XI, 465).
Л. Н. ТОЛСТОЙ
Из романа «Война и мир»
(Том второй, часть вторая, фрагмент из главы XII)
«Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен прийти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и чтó он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит все в его ученье, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
— Нет, отчего же вы думаете, — вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, — отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
— Про чтó я думаю? — спросил князь Андрей с удивлением.
— Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете чтó? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство — это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. — И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
— Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; все остальное есть сон, — говорил Пьер. — Вы поймите, мой друг, что вне этого союза все исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Толстой и Достоевский. Братья по совести - Виталий Борисович Ремизов, относящееся к жанру Биографии и Мемуары / Литературоведение. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
