Коби Брайант. Философия игры и жизни легендарной Черной Мамбы - Роланд Лазенби

приходил просто потусить, чтобы попытаться стать частью всего этого. Мы знали это. Мэджик в каком-то смысле всегда помогал мне. Я всегда знал, что он будет последним парнем, который выйдет из душа, или откуда бы он ни выходил. В 99 процентах случаев он всегда одевался и выходил последним. Использовался тренажерный зал, использовалась сауна. Тебе лучше было бы с кем-нибудь подружиться или знать кого-нибудь, если ты собирался вернуться туда, потому что безопасность там была такой же отличной, как и везде по стране. Я всегда считал, что это их личное дело. Мне было все равно. Жаль, что это было не со мной».

«Когда я только начинал работать в команде, это потрясало, – вспоминал Гарсидуэнас. – Но это была его манера существования, образ жизни Ирвина. Я начал понимать Ирвина и то, как он все делал, его любовь к женщинам. Когда ты человек такого статуса, это почти что ожидаемо. Все кинозвезды получают такое же внимание. Это часть бизнеса».

Рон Картер вспоминал, как пришел в команду в 1978 году и был ошеломлен отношением ветеранов и их сексуальными привычками. «Все парни старой закалки – эти парни были как сексуальные наркоманы. Они с ума сходили от этого. Все это было там, и это было доступно. На самом деле это было частью менталитета, что игроки-ветераны будут учить тебя, как управляться с женщинами. Кое-что из этого могло бы пригодиться Коби».

Будучи подростком, живущим со своей семьей в Лос-Анджелесе, Брайант настороженно относился к этому климату, но, как и ко всем остальным элементам его обязанностей в качестве лидера франшизы, он, по-видимому, к нему привык. Были проблемы с женами и подругами других игроков «Лейкерс», которым особо не было дела до Ванессы Брайант, которая считалась высокомерной и лишенной сердечности до такой степени, что одна из них призналась журналистке Эллисон Сэмюэлс, что ей очень нравится сообщать жене Брайанта о его предполагаемом флирте.

Последний «изменяющий мышление»

Брайант отпраздновал титул 2010 года, поехав на Чемпионат мира по футболу, который тем летом проходил в Южной Африке. За шесть сезонов, прошедших после его судебного процесса, он сумел вернуть себе важную роль в мировом спортивном маркетинге, отчасти измеряемую продажами его маек по всему миру. Сама НБА теперь с гордостью заявляла о своем глобальном охвате, ссылаясь на тот факт, что 30 процентов всех продаж ее продукции приходились на международный рынок. В Европе его майки были лидерами продаж уже третий сезон подряд, демонстрируя, что он смог вернуть себе базу, которую когда-то построил для него «Адидас». И на огромном китайском рынке он также был на вершине, опережая Леброна Джеймса и Дуэйна Уэйда.

После его флирта с футбольными болельщиками тем летом он вернулся в Лос-Анджелес, чтобы решить, что делать со сломанным указательным пальцем и подготовиться к следующей кампании. Предстоящий сезон ненадолго был под угрозой из-за просьбы Джерри и Джима Басса о том, чтобы Фил Джексон после успеха команды согласился на меньшую при подписании нового контракта. Это казалось странным, но НБА летом 2011 года готовилась к очередному трудовому локауту и «Лейкерс», настаивали на сокращении своих расходов в качестве некоторой подготовки к этому.

Позже стало ясно, что и Бассы, и Брайант пришли к выводу, что другие владельцы лиги форсировали локаут, отчасти чтобы противостоять успеху «Лейкерс» на рынке. Владельцы лиги хотели заключить новое трудовое соглашение, которое, предположительно, позволит командам с меньшим рынком иметь больше шансов конкурировать с блеском, гламуром и маркетинговой мощью «Лейкерс». Несколько лет спустя в интервью журналисту Чаку Клостерману для Джи-Кью Брайант подтвердил, что таков был настрой команды. «“Лейкерс” – единственные в своем роде, – заявил Брайант. – Все, что было сделано по поводу этого локаута, было сделано для того, чтобы ограничить возможность “Лейкерс” выбирать игроков и создать ощущение паритета для таких команд как “Сан-Антонио”, “Сакраменто” и иже с ними».

Даже когда команда просила Джексона сократить зарплату с его $12 млн и готовила план увольнения многих сотрудников во время локаута, «Лейкерс» были в процессе завершения того, что журнал «Форбс» описал как «самую богатую сделку по местным телевизионным правам в НБА», двадцатилетний контракт с телекомпанией «Тайм Уорнер Кейбл», которая в среднем составляла $200 млн в год и стоимостью целых $5 млрд в течение всего срока действия контракта. Сделка включала в себя запуск двух новых региональных спортивных кабельных сетей – одной на английском, другой на испанском языках.

Джексон проконсультировался со своими врачами и обдумывал новый контракт в течение нескольких дней после того, как команда выиграла титул. Поскольку Джерри Басс дал своему сыну Джиму возможность диктовать свои условия в соперничестве с Джини, казалось, что единственный способ для Джексона сохранить открытую возможность тренерской работы – это снова выиграть все, что только можно, если он действительно хочет продолжать в том же духе, несмотря на свои проблемы со здоровьем и изматывающими поездками НБА. Он согласился на новый однолетний контракт и объявил, что предстоящий сезон будет его «последним боем».

«В этом году нет никакого “может быть”», – сказал он.

Задача завоевания третьего титула подряд была не только физической, но и психологической. Три победы подряд всегда были неким стандартом для команд Джексона. Его «Буллз» выиграли три титула подряд, а затем перестроились и выиграли еще три. Его «Лейкерс» выиграли три с О’Нилом, а потом развалились. Его четвертая команда чемпионского уровня с Брайантом сделала три успешных забега за титулом. Смогут ли они повторить этот трюк еще раз и получить третий титул? Сам Джексон был измотан, пережив болезни сердца, бедра, колена и спины, а также несколько операций. «Наблюдать, как кто-то проходит через физические проблемы, нелегко, – сказал Руди Гарсидуэнас о Джексоне. – Ты бы видел, как Фил приходит каждое утро… Он перенес некоторые физические лишения, и можно было видеть, как он изо дня в день их испытывает».

Чтобы облегчить боль Джексона, персонал устроил так, что во время игр он сидел на специальном высоком стуле, который стал символом как постепенного разрушения его тела, так и королевского, отстраненного поведения, приписываемого ему соперниками по всей лиге.

Хотя Джексон согласился вернуться, его отношения с Джерри и Джимом Бассами оставались напряженными. Летом, незадолго до инсульта, Текс Уинтер рассказал, что Джим Басс посоветовал Эндрю Байнаму, который считался любимчиком Басса на драфте, искать тренера на стороне, потому что Джексон и его сотрудники не считались хорошими тренерами для таких здоровяков, как он. Уинтер расценил это замечание как нелепое и неуважительное, но оно усилило отчуждение Байнама внутри команды и