Просроченный долг - Йожеф Лендел

чтобы послать армию за наши границы, для этого не нужно спрашивать ни министров, ни парламент, ни даже Центральный Комитет.

Для этого довольно одного пункта Варшавского договора — уж не знаю, какого именно.

И того не нужно было рассматривать, применим ли этот пункт в ситуации, которая была 21 августа.

А теперь в рождественском номере под заголовком «Однозначная политика» вмешательство в Чехословакии называют примером укрепления социалистической демократии.

«Примером этого было поведение различных слоев на пике чехословацкого кризиса, когда нужно было действовать, и мы действовали с полным убеждением».

Нужно было, несомненно. Но вынужденно и без убеждения. Кто, когда, кого, где убедил в том, что мы должны перейти границу. Народ поставили перед фактом, и органы государственного и партийного руководства также.

27 декабря 1968 г.

Ужасный и прекрасный мир

Американский космонавт с точностью до минуты вернулся из своего путешествия, после того как многократно облетел Луну и сделал теле- и фотоснимки. «Конкурент» Советский Союз и его космонавты поздравили, и поздравили главы государств, и может поздравить каждый желающий.

Я бы тоже поздравил, если бы США не объявили сейчас, что поставляют самолеты «Фантом» Израилю, Китай не взорвал сегодня новую атомную бомбу и советская партийная делегация не прибыла в Прагу, чтобы, даже не так уж слегка нажав, «направить» на верный путь чехословацкую партию — и страну. И если бы американское государство, пусть не с такой точностью до минуты, но решило проблему с неграми, если бы смогли остановить резню в Нигерии и Биафре, и если бы сытая часть света помогала большей части света — голодным.

Но, как видно, для этого мало сил, возможностей и доброй воли.

Мальро — ренегат?

Не более ренегат, чем коммунистические партии, — если посмотреть на путь, проделанный после 1936 года (испанская гражданская война).

И особенно, посмотреть на путь дружественной немцам французской КП, которая в начале мировой войны — пока немцы не напали на СССР, была дружественна Гитлеру.

Забывать об этом не следует.

30 декабря 1968 г.

А сегодня получил ответ от Эндре Иллеша (датировано 29 дек.). На мою просьбу — издать «Лицом к лицу» или вернуть рукопись — вернули рукопись.

* * *

За три года получил три побрякушки, но вот уже три с половиной года я напрасно пытаюсь издать мой роман.

2 января 1969 г.

Несколько дней назад видел страшный сон: на меня рухнули стены, и я чуть не задохнулся.

Прошлой ночью — стереотипный сон: меня арестовали.

Тот же человек, который мне уже знаком: толстенький, блондин, говорит тихо, с легкой жалостью — но при этом безразличен. На этот раз он был в обвислой военной форме, раньше приходил в штатском.

А я: «Но почему? Опять? В который раз уже? Ведь я ни в чем не виноват». И у меня текут слезы. Знаю, что не вынесу!

Производящий арест пробует успокоить: «Я сам тоже просмотрю ваши бумаги». Значит, он их даже не просматривал.

И чтобы я видел, что теперь бумаги есть, он показывает пачку листов. Вижу (уж как, не помню), что это какое-то дело, которое четыре года назад было в Ленинграде.

«Я никогда в жизни, ни дня, ни минуты, не был в Ленинграде», — пытаюсь я оправдаться и знаю, что чем невероятнее обвинение, тем хуже.

У меня текут, струятся ручьем слезы, и я с большим трудом просыпаюсь.

* * *

Какова психологическая или физиологическая причина, что опять, когда прошло так много времени, меня снова мучит подобный сон.

15 января 1969 г.

Что решаем, что мы можем решить, столь беспомощные в решении проблем людей и отдавшие право решения в руки столь никчемных правительств?

18 января 1969 г.

Ответ в одном интервью (который приберегаю к прямой телевизионной передаче)

1. Как живет Йожеф Лендел?

Достаточно хорошо зарабатываю и почти каждый год получаю по ордену.

2. Над чем работает?

Переношу рукописи из одной редакции в другую. Это мое основное занятие вот уже три года. Но всюду отказывают, слишком «рискованно», не могут их опубликовать.

(Или в одной фразе.) Ношу рукописи из одной редакции в другую, но безрезультатно, потому что — говорят — то, что я пишу, слишком рискованно.

19 января 1969 г.

Ultima ratio (Решающий довод (лат.).)

Ян Палах, молодой человек 21 года, студент философского факультета пражского Карлова университета в четверг днем на Вацлавской площади облил свою одежду бензином и поджег себя.

* * *

Правительство Чешской республики считает трагедию тяжелой, особенно потому, что «в настоящий момент все усилия направлены на преодоление трудного политического, социального и экономического положения».

Состояние Яна Палаха очень тяжелое.

Это короткое сообщение публикует только «Мадьяр Немзет» (да простится им, они не ведают, что творят), и в воскресенье, 19 января, Ян Палах сделал самое большое, что может сделать человек. Что по сравнению с этим покушение, или военный подвиг, или смелость космонавта! Подвиг Яна Палаха — самое важное, оказывающее самое широкое и самое действенное влияние событие наших дней.

Да воссияет над Яном Палахом вечный свет!

20 января 1969 г.

В то время как я в моих записных книжках и разговорах постоянно подчеркиваю, что уже не способен писать — потому что слаб, не в настроении, болен, достиг предела мужского климакса — я пробую новый жанр — и именно в Записных книжках.

Как это назвать? «Центры и касательные»? Чересчур громко! Нужно придумать что-то другое. Просто «Блокнот» или «Заметки»? Не говорит и о половине сути. Но «Суть» тоже не хорошо, потому что я пишу не только об окончательных вещах.

Хорошее название, если бы в венгерском языке существовало для этого одно слово ^епк^й^Идке^^еп, что является множественным числом от «предмета размышления»

Было бы хорошим названием. Хотя, впрочем, однако… Воспоминания Меттерниха под таким названием плоские, совсем не стоят внимания, гораздо менее интересны и важны по сравнению с тем, что сделал М., о чем он думал, что сделал, или говорил, что сделал. (Например, то, что он сказал Сечени о Наполеоне.) Но заголовок хороший.

Р. 8. Может быть, «Nota bene».

Анекдотично. Меморабильности (?)

21 января 1969 г.

Сегодня нужно другое!

То, что сделали Янош Лекаи (Янош Лекаи участвовал в неудачном покушении на Иштвана Тису (1918 г.).) и Фриц Адлер, точно так же устарело, как и баррикады.

(Баррикады устарели с того момента, как народная толпа противостоит не конным королевским полкам. В Петербурге 1905 года баррикады были успешными, потому что единственным надежным войском у царя было конное казачество.)

Не существует сопротивления, которое не могло бы смести оружие. А метод Лекаи и Адлера сейчас успешно используют только гангстеры в Мехико-Сити, Далласе,