Таежный тупик. Странствия - Василий Михайлович Песков

бедствие. Смотришь, и в самом деле: капот открыт, носовой платок на антенне. Это сигнал SOS.

Но ведь надо же где-то передохнуть! Дорога километра за три об этом тебе сообщит: «Зона отдыха». Лужок с половину футбольного поля. Столы на козлах. Печка, где можно поджарить сосиски, разогреть что-нибудь. Колодец. Баки для мусора. Туалет. Телефонная будка, из которой с любого участка пути можно позвонить в Вашингтон, Юле, сказать ей: «Все в порядке, мы в штате Айдахо». А до Юли от будки под елкой – три тысячи километров…

Дороги в Америке чистые. Можно сказать, безукоризненно чистые. Редко встретишь по сторонам отбросы, бумаги, банки, окурки. «Держи Америку в чистоте!» Этот призыв встречаешь повсюду. Несомненно, он действует. Но так же часто встречаешь строгий и лаконичный щит: «За мусор – 100 долларов!» Это действует сильнее, потому что повешено не ради острастки… Соблюдая порядок, на заднем сиденье нашей «торино» мы завели картонный ящик, куда и кидали отходы дорожного быта: комки газет, фольгу и бумагу от пленки, молочные пакеты, обертки резиновой жвачки. И ей-ей, это совсем не трудно – не мусорить на дороге.

В машине мы рядом. Один за рулем, другой сверяет дорожные знаки с картой, разложенной на коленях. Наготове три фотокамеры. Для снимка надо остановиться. Вылезли на минуту, а стоим полчаса – возник разговор, объект съемки оказался фотогеничным, открылись подробности обстановки, любопытной для чужестранца. Но время… Оно расписано. В плане – места, где нас ожидают. Время обозначено с точностью до минуты. (В Америке точность в почете.) Но ведь известно: в путешествии интересней всего неожиданность, то, что ты не планировал… Экономили время на сквозных магистралях: торнпайках, трувеях, фривеях. Это скоростные супердороги. Но тут ничего уже не увидишь, кроме самой дороги, широкой и властной. Стал на нее – гони! Резко остановиться невозможно и незачем. Скоростные дороги удалены от жилищ. Страну видишь проплывающей стороной, подобно тому как видишь берег с борта идущего по широкой реке парохода. По такой дороге можно быстро пролететь по Америке и Америки не увидеть…

А теперь представьте, что этот «щучий изгиб» летит не в просторах, где видишь нефтяные качалки, стада коров, элеватор, одинокую лошадь на холме, а врывается в самую гущу домов, в один из самых больших на земле городов, в самый запутанный и бесформенный город, в горячий от южного солнца, дымный от сгустка заводов, в потный от спешки город – в Лос-Анджелес. Десятирядный путь. Сплошная лавина автомобилей. Ощущение такое, что река из бетона, быстрая, но все же спокойная, тут превратилась в бурлящий горный поток и ты уподобился плотогону. Надо где-то остановиться, но проглядел ручеек съезда, и несет тебя бог знает куда. Глаза слезятся от розоватого смога, горячие капли струятся со лба на карту… Пробка! Чей-то черный дорогой «кадиллак» занесло. Его ударили в бок. Кого-то ударили сзади. Ехавший перед нами красный «фольксваген» со страху рванулся вправо, ткнулся в стальную полосу ограждения и замер, как жучок на булавке. Помогаем выбраться из «фольксвагена» здоровенному бородатому парню. Ветерка бы, чистого воздуха… Завывание санитарной машины. Полицейский грузовичок с краном. А сзади автомобильный затор, подобный лавине бревен на лесосплаве. В такие минуты задаешься вопросом: а благо ли это для человека – автомобиль?

Для нашей машины в долгом пути были часы и мгновения трудные, даже опасные, но десятка три километров в безбрежном Лос-Анджелесе – наиболее тяжкий участок дороги. Нью-Йорк, с его лихорадочной спешкой и густым замесом автомобилей, вспоминался в Лос-Анджелесе как место не самое близкое к аду.

Четырехмиллионное половодье автомобилей в Лос-Анджелесе регулируют с вертолетов и самолетов. Одним из пилотов тут служит человек по фамилии Пауэрс. Не тот ли самый? Тот самый! Ужасно хотелось взглянуть на шпиона в отставке. Но график… Да и не в каждое место города можно заехать. Тут много заводов, в районе которых экипажу «торино» появляться не полагалось. Кстати, именно тут находятся корни компании «Локхид», самолет которой в районе Свердловска достала ракета…

Что же еще сказать о дороге… Багаж у нас был не большой и не маленький – мешок пленки, аппараты и объективы, охапка карт и книжек-путеводителей, отглаженные костюмы в чехле. В багажнике мы держали коробку стирального порошка. Как все рядовые граждане США, устраивали дорожную постирушку. В мотелях для этого все приспособлено.

Заправка горючим в Америке – дело нехлопотное. Бензоколонки теснятся возле дорог, подобно опятам на пне. И каждая стремится возможно выше поднять над землей знак своей фирмы. Высоты Останкинской башни «соревнователи» вряд ли достигнут, но дело движется к этому. Использован каждый холмик, каждая горка, чтобы украсить страну добротным светящимся знаком: «Эссо», «Мобил», «Тексако». Бензин в Америке не дешевый. В награду за то, что ты заправился тут, а не подался к соседу, тебе иногда что-нибудь дарят. К концу путешествия мы имели три банки зеленого горошка, две книжки комиксов, ковбойский пистолет из сияющей жести, детскую прыгалку и сколотили целое пластмассовое состояние – две чашки, три вилки, ножик для резки фруктов, восемь стаканов разных размеров и пластмассовую копию панды, подаренной Вашингтону Пекином. Мы не знали, что делать с этим богатством, и на колонке в Западной Виргинии осчастливили семилетнего рыжего мальчугана, помогавшего отцу.

Есть и еще средства заманить человека к своей колонке: бесплатное обслуживание автомобиля – протереть стекла, проверить уровень масла, давление в шинах… И – улыбайтесь сколько хотите – хорошо оборудованный туалет.

В Америке примерно шесть миллионов километров автомобильных дорог. Мы проехали сущую малость. Но этот отрезок вполне подходящий, чтобы пополнить статистику происшествий. Однако грустный Христос на дорожном плакате: «Я о вас думаю!» – о нашей машине тоже, как видно, думал. Через тридцать дней мы встретили Юлю на том же месте, где расставались.

– Ребята, вернулись…

Слезы тут были к месту, и Юля их не скрывала.

От Вашингтона до Вашингтона

На память о путешествии мы прочертили зеленый маршрут по картам. По этой причине сейчас, когда дело дошло до работы уже за столом, можно позволить роскошь: одну из карт использовать вроде скатерти. Стакан с крепким чаем стоит на ней в районе Великих озер. Листы бумаги лежат на самом большом из штатов – Техасе. Плошка с карандашами накрыла донышком штат Вашингтон. Не путайте два Вашингтона. Город Вашингтон и штат Вашингтон – это крайние точки Америки. Столица – это восток. А штат – это северо-запад. Отсюда рукой подать до Камчатки.

Что же вспоминаешь сейчас, обращая мысленно карту в земные пространства? Главное впечатление –