Жизнь и война генерала Василия Рязанова. Книга 2 - Василий Васильевич Рязанов

в 9.00 прибежал рассыльный из штаба: «Первая эскадрилья на получение задания, собраться у штаба полка!» А я на ногах не стою, другие экипажи – то же самое. Меня техники с трудом засунули в кабину, и мы полетели на штурмовку. Вернулись без потерь. А на следующий день полк сел на пражский аэродром с заданием – опередить американскую авиацию. Мы по очереди барражировали над городом, а свободные от полетов гуляли по освобожденной Праге».

10 мая совершил свой последний боевой вылет Кирток. Нанесли бомбово-штурмовой удар по войскам противника на западном берегу реки Эльбы. Боевая задача была выполнена отлично. 11-го мая снова боевая тревога. Группировка врага, не сдаваясь, рвалась на запад. Приказ Конева: остановить или уничтожить. Летчики, уже отмечавшие Победу, садились за штурвал. Рязанов поднял в воздух 400 машин. А вскоре: «Наступила тишина… Тишина необычная и даже странная. Не было стрельбы, артиллерийской канонады, разрывов бомб и снарядов и как-будто сама жизнь остановилась», – С.А. Донченко.

В боях за Родину в корпусе погибло 503 летчика и 508 воздушных стрелков. Цифра большая, если учесть, что самолетов в корпусе было меньше. В разные времена по-разному, но не более 400. Формально корпус больше, чем обновился, погиб и воскрес. В действительности кто-то, – это процентов 10, – воевал со дня формирования корпуса и до победы, а кто-то погибал в первом же вылете. Погибали молодые, неопытные. Не зря говорили: в бой идут одни «старики». Заканчивая с этим прекрасным, потому что сделанным с любовью, фильмом: такие же и похожие истории были не только у истребителей, но и у штурмовиков, у бомбардировщиков, и не только у летчиков. Я был знаком с героями этих историй. Около 6 тысяч воинов корпуса генерала Рязанова награждены орденами и медалями, сто трем присвоено звание Героя Советского Союза, шести летчикам, как и командиру корпуса, – дважды. За годы войны летчики корпуса Рязанова совершили более 58 тысяч эффективных боевых вылетов.

Полковник запаса Д.С. Уртаев, бывший начальник штаба 142-го гв. шап в сборнике «2-я воздушная в боях за Родину» опубликовал статью «Последний боевой вылет в Великой Отечественной войне»: «… 142-й гвардейский штурмовой авиаполк, в котором тогда я был начальником штаба, стоял на полевом аэродроме Зейфтемберг (северо-западнее г. Дрезден). Около 3 часов утра 9 мая 1945 г. я проснулся от грохота зенитных пушек и выстрелов стрелкового оружия. Зазвенел телефон, и оперативный дежурный доложил радостным голосом: «Товарищ гвардии подполковник! Войне конец, немцы капитулировали!» Время от времени он потом мне докладывал, где находится личный состав и чем занимается. После салютов летчики организовали в столовой банкет в честь Победы, там же находился и командир полка подполковник А. П. Матиков. Примерно в 5 час. утра снова зазвонил телефон, и телефонистка сказала: «Сейчас будете говорить с Маршалом И. С. Коневым». Я вскочил на ноги и от неожиданности растерялся. За несколько секунд передумал все, но не мог предугадать, о чем будет разговор. Вдруг в трубке слышу голос Маршала И. С. Конева. Он поздоровался и спросил, чем занимается полк. Я доложил ему, что личный состав дал салют из всех видов оружия в честь окончания войны и сейчас летчики в столовой, а технический состав на аэродроме. После моего доклада Маршал Конев сказал: «Товарищ Уртаев, пока вы даете салюты, устраиваете банкеты, остатки войск предателя Власова продвигаются на запад с целью соединения с армией союзников. Немедленно подготовьте группу штурмовиков и направьте ее в район Праги (назвал пункты севернее Праги). Нужно нанести поражение войскам противника, задержать их продвижение на запад и содействовать нашим наземным частям в окружении власовцев. Вылет – по готовности с докладом в штаб фронта». Получив такой приказ лично от командующего фронтом, я был сильно обеспокоен, как выполнить его. Я хорошо понимал, что значит сорвать выполнение такого приказа. В обычный день боевых действий такое задание – дело несложное. Но в День Победы, когда летчики находятся на банкете?.... Через оперативного дежурного по телефону была объявлена «боевая тревога». Я быстро побежал на командный пункт и отдал соответствующие распоряжения о подготовке самолетов к боевому вылету. Через некоторое время на командный пункт прибыл летный состав вместе с командиром полка. В присутствии всех я доложил о полученном боевом задании и сложившейся обстановке. Командир полка быстро подобрал группу летчиков под командованием Героя Советского Союза капитана А.А. Рогожина и поставил ей боевую задачу. Через 10 мин. группа вылетела на задание, о чем доложили по инстанции. Задание было выполнено отлично. Еще до посадки самолетов мы получили телеграмму от Маршала Конева: «Всему личному составу полка объявляю благодарность». … Я часто задумывался над тем, почему командующий фронтом лично ставил боевую задачу полку, минуя все штабы. За всю войну не было таких случаев. Очевидно, большое значение имело время. Надо было в минимальный срок выслать группу на боевое задание». Конев, возможно, звонил в полк, еще находясь под впечатлением от яростного сопротивления немцев в Берлине и под ним и ожидая продолжения борьбы. Может быть, он транслировал поступившее ему распоряжение Сталина, носившее оттенок, скорее политический, чем военный. Так что, через Конева Уртаеву звонил сам Сталин. А вылетать 9-го мая, с банкета, конечно, настроения не было. Бегельдинов писал: «Так надоели эти бомбежки». Еще одна возможная причина: все штабы так праздновали победу, что Конев смог дозвониться только до полка, где дежурил Уртаев. Г. Шомников вспоминал об утре 9 мая: «В ночь с 8 на 9 мая к нам зашел Кузнецов и объявил: «Вставайте! Война окончена!». Водки и спирта у нас было много, и мы взялись за питьё, не предполагая, что нам придётся лететь на аэродром Рузине (Прага)… Утром 9 мая Евгений Сергеевич Иванов построил лётчиков (лётчики были сильно выпивши). А те, кто был трезв, повели самолёты на Прагу».

Столкновения с немецкими подразделениями, не желавшими сложить оружие, продолжались в Чехословакии ещё неделю после 9-го мая. Одновременно с этими стычками происходил процесс массовой сдачи в плен окруженных немецких войск. Дорога была заполнена тремя отдельными людскими потоками: в направлении Дрездена шли колонны немецких пленных, немцев – беженцев из Судет и возвращавшихся домой иностранных рабочих и заключенных концлагерей. Иммиграционные потоки, прежде всего в Германии, продолжались долго после окончания войны [2].

Когда выдалась свободная минута, Рязанов с группой офицеров решили поехать в поверженный Берлин. Утро стояло чудесное, светило ласковое солнце. Перед рейхстагом задержались. «Положительным было то, что во многих операциях 1943–1945 годов армия получала на усиление одни и те же артиллерийские, танковые, механизированные и даже авиационные соединения. Например, …