Геннадий Левицкий - Александр Македонский. Гениальный каприз судьбы

Ознакомительный фрагмент

Александр не спешил к знатным пленницам: вернувшись из длительной погони за Дарием, он принял участие в пиршестве с самыми близкими друзьями. Развлечение прервали женские вопли, доносившиеся из соседней палатки.

Причиной этой внезапной тревоги было то, что мать и жена Дария вместе с пленными знатными женщинами с криком и рыданиями оплакивали, как они думали, убитого Дария. Случайно оказавшийся у палатки женщин один пленный евнух увидал в чьих-то руках плащ, брошенный Дарием, чтобы не быть узнанным во время бегства… Думая, что плащ снят с мертвого Дария, он и принес это ложное известие.

Говорят, что Александр, услышав об этом заблуждении женщин, прослезился над судьбой Дария и любовью к нему его семьи. Сначала он приказал владевшему персидским языком Митрену пойти и утешить женщин, но затем, опасаясь, что вид предателя усилит гнев и боль пленниц, он послал Леонната, одного из своих приближенных, сообщить женщинам, что они по ошибке оплакивают живого.

На следующий день Александр с почетом похоронил павших македонян и велел оказать такие же почести знатнейшим персам, предоставив матери Дария право «похоронить по обычаям их страны, кого она пожелает». И лишь после этого Александр решил навестить сиятельных пленниц.

Александр и женщины

Однажды, прочтя длинное письмо Антипатра с обвинениями против Олимпиады, Александр сказал: «Антипатр не знает, что одна слеза матери заставит забыть тысячи таких писем».

Плутарх. АлександрСемейство Дария перед Александром Великим (Работа Паоло Веронезе. XVI век. Лондонская картинная галерея)

Знакомство началось с небольшого конфуза.

Александр вошел в палатку семьи Дария со своим ближайшим другом Гефестионом. Последний был ровесником царя, но превосходил его ростом и потому был ошибочно принят за Александра. Женщины выразили Гефестиону покорность по обычаю своей страны, а Александр терпеливо ждал, пока друг наслаждался вниманием царственных женщин Персии. Когда выяснилась ошибка, мать Дария — Сисигамбис — обняла ноги Александра, «прося прощение за то, что она не узнала царя, которого никогда прежде не видела». Александр поднял царицу и произнес:

— Ты не ошиблась мать; и этот человек — Александр.

Так Александр любезно позволил Гефестиону пользоваться его именем и славой.

Послушаем Курция Руфа.

Я склонен думать, что если бы он сохранил эту скромность души до конца жизни, это принесло бы ему больше счастья, чем то триумфальное шествие, в котором он, подражая Отцу Либеру, прошел как победитель по всем странам, от Геллеспонта до Океана. Тогда он, конечно, умел бы подавлять в себе свои неодолимые пороки, гнев и гордыню, не стал бы убивать друзей на пирах и не осуждал бы на смерть без разбора людей, выдающихся в военном деле и вместе с ним покоривших столько народов. В то время удача еще не помрачила его духа: приняв ее вначале очень скромно и мудро, он, в конце концов, не выдержал ее величия.

Он вел себя тогда так, что превзошел сдержанностью и милосердием всех прежних царей. К царственным девушкам изумительной красоты он относился с таким уважением, как к своим единородным сестрам. Жену Дария, с которой не могла сравниться красотой ни одна женщина того времени, он не только не обидел сам, но и позаботился о том, чтобы никто не смел прикоснуться к пленнице.

Он приказал возвратить женщинам все их драгоценности, и они, как прежде, ни в чем не испытывали недостатка, кроме чувства свободы. Тогда Сисигамбис сказала:

— О царь, ты достоин того, чтобы мы возносили за тебя те же молитвы, которые возносили за нашего Дария, так как ты превзошел столь великого царя не только счастьем, но и справедливостью. Ты называешь меня матерью и царицей, а я признаю себя только твоей служанкой. Я могу подняться до высоты моего прежнего положения и могу перенести тяжесть нынешнего. Но для тебя важно, чтобы ты в обращении с нами прославился больше милосердием, чем жестокостью.

Похожие сведения сообщает и Плутарх. Но что более интересно, этот греческий историк рассказывает об отношении Александра к женщинам вообще:

…Однако самым царственным и прекрасным благодеянием Александра было то, что этим благородным и целомудренным женщинам, оказавшимся у него в плену, не пришлось ни слышать, ни опасаться, ни ждать ничего такого, что могло бы их опозорить. Никто не имел доступа к ним, не видел их, и они вели такую жизнь, словно находились не во вражеском лагере, а в священном и чистом девичьем покое. А ведь, по рассказам, жена Дария была самой красивой из всех цариц, точно так же как и Дарий был самым красивым и рослым среди мужчин; дочери же их походили на родителей.

Александр, который, по-видимому, считал, что способность владеть собой для царя важнее, нежели умение побеждать врагов, не тронул пленниц; вообще до своей женитьбы он не знал, кроме Барсины, ни одной женщины. Барсина, вдова Мемнона, была взята в плен под Дамаском. Она получила греческое воспитание, отличалась хорошим характером; отцом ее был Артабаз, сын царской дочери. Как рассказывает Аристобул, Александр последовал совету Пармениона, предложившего ему сблизиться с этой красивой и благородной женщиной. Глядя на других красивых и статных пленниц, Александр говорил шутя, что вид персиянок мучителен для глаз. Желая противопоставить их привлекательности красоту своего самообладания и целомудрия, царь не обращал на них никакого внимания, как будто они были не живыми женщинами, а безжизненными статуями.

Как свидетельствует Юстин, гораздо больший интерес Александра вызвало другое: Александр осмотрел сокровища Дария, попавшие в его руки, и был изумлен. Далее Юстин говорит о некоторых новых привычках царя македонян, ставших впоследствии его постоянными спутниками. Также Юстин упоминает о первой жене Александра.

Тогда-то он начал впервые устраивать пышные трапезы и великолепные пиры, тогда же он увлекся своей пленницей Барсиной за ее красоту; мальчика, впоследствии рожденного ею, он назвал Геркулесом.

Македоняне не могли понять, почему их царю чуждо обычное человеческое удовольствие, то есть общение с женщиной. Это дало повод заподозрить Александра в нетрадиционной ориентации. Мнение такое бытует до сих пор, и в одном нашумевшем голливудском фильме мы видим Александра-гея. Однако в источниках мы не находим подтверждений этой гипотезы; как раз наоборот, Плутарх рассказывает несколько историй о том, что получилось из попыток угодить Александру, предлагая ему объекты для однополой любви.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});

Конец ознакомительного фрагмента

Купить полную версию книги