Актёр говорит. За кулисами театра и студии дубляжа - Владислав Владимирович Токарев

Меня Аня успокаивала: «Зеницу – он тоже один из четырёх центровых персонажей. Роль большая, и тебе подойдет лучше!» Но вот как раз за это я не переживал.

Пунктик «Мои роли ТОЛЬКО самых главных!» у меня отсутствует. Главное, чтобы все голоса подходили персонажам. И потом я понял, почему мне подошёл Зеницу и почему Иноске – это роль именно для Саши, он с ней справился просто гениально!

Мы начали писать «Истребитель Демонов» (такой перевод названия для России утвердили сами японцы). И первые серий пять Зеницу не было вообще. Я писал каких-то мелких демонов и массовку. Кстати, психологический портрет демона Яхабы (который стрелки пускал в Тандзиро) очень походил на мой: он укорял свою напарницу в несерьезном отношении к работе, а я часто делал то же самое по отношению к девочкам на студии. Это я с виду могу казаться легкомысленным юмористом. Но когда дело касается работы и профессионализма, то иногда могу походить на самого настоящего демона.

А вот характер Зеницу оказался очень далёк от моего. Когда он появился и начал орать в течение всей серии, я понял, почему поставили меня: «А-а-а, снова надо было поорать». Но он не переставал орать. Вообще. На мой вопрос «Когда он станет говорить нормально?» Аня отвечала: «Когда уснёт».

Какого демона?! Этот персонаж ещё и во сне говорит?

И он начал меня жёстко бесить. Я продолжал надрывать связки и делать свою работу на максимум возможностей, но в глубине души Зеницу меня раздражал. Пока я не начал получать фидбек от зрителей.

И вот тут, кто бы из актёров разных жанров что бы вам ни говорил, а я отмечу – для нас всегда важная обратная реакция зрителя.

Каким бы честолюбивым ни был любой актёр, он творит не ради себя одного и в угоду своему эго. Он на сцене и у микрофона не сам для себя распинается. Актёр творит для своих зрителей, чтобы они через его роли могли что-то новое открыть в себе и в окружающем мире, чтобы они почувствовали разный спектр эмоций. И даже если какие-то эмоции будут негативными – жизнь же многообразна, и гораздо безопаснее познать и прожить их вот так, наблюдая за игрой других людей.

Что актёр дубляжа, что актёр на сцене театра преследует цель – через свою роль показать зрителю возможные варианты развития событий, чтобы зритель не только приятно провёл время, но и сделал какие-то свои личные выводе о происходящем. Для этого используется весь актёрский аппарат (в озвучке – свой, в театре – свой), но не делается акцент на том, «плохой» или «хороший» персонаж, понравится или не понравится зрителям. Важно, чтобы они не остались к нему равнодушными, ведь только тогда можно прийти к какими-то выводам о себе и своей жизни в первую очередь.

Поэтому, когда мои зрители начали писать: «Какой же этот Зеницу клёвый! А кто его озвучивает? Как так прикольно получается орать?» – я немного поумерил своё негодование.

И когда мы выпустили первый бэкстейдж по «Истребителю демонов» – это был именно ролик про мою озвучку Зеницу. Он набрал какое-то бешеное количество просмотров на всех площадках, на меня посыпались сотни комментариев. Я заметил по ним, что лагерь разделился на две части – Зеницу либо обожали, либо жёстко ненавидели и не могли слышать. Круто! Значит, он точно не оставляет никого равнодушным, а значит, я хорошо справляюсь с ролью и своей работой.

Но сложность в озвучке Зеницу содержится больше в технической, чем в драматической части. «Истребитель демонов», если убрать ожесточенные схватки, это классический сёнэн для подросткового возраста. Да, там поднимаются вечные темы: семейные ценности, дружба и предательство, взаимовыручка и чувство ответственности перед близкими. Но с точки зрения психологии все персонажи просты. У большинства эмоциональный диапазон очень узок, а от этого актёру, если у него есть уже хоть какой-то опыт, сыграть намного проще. Ведь там тогда то, что нарисовано, то и играешь – первый план, без всякого скрытого смысла.

Поэтому некая уникальность звучания голосов Зеницу и Иноске – это есть. В том числе я это считаю нашей с Сашей Скидановым заслугой, потому что сейю делали озвучку несколько иначе. И у меня даже была интересная история, что на втором сезоне «Истребителя демонов» Аня услышала, что Зеницу стал по-японски говорить на схожий МОЕЙ озвучке в первом сезоне манер. Об этом мы даже сняли отдельный ролик, получив и зрительское подтверждение такого факта: японцы скопировали мою манеру озвучивания.

Но «Истребитель демонов» – это не «Атака титанов». В «Атаке титанов» у многих геров часто был второй план: они говорят одно, а думают в этот же момент совершенно иначе. Стоит только вспомнить сцену драки Эрена с Армином! Вот там был психологический театр!

А если взять конец третьего сезона, где Эрен резко вспомнил всё и вся его жизнь в дальнейшей стала одним сплошным чёртовым дежавю! Но внешний облик при этом оставался до самого конца, с редкими моментами, максимально отстранённым, хотя внутри всё кипело и бурлило.

Это было играть намного сложнее, чем любого персонажа из «Истребителя демонов». И для нас, молодых актёров, озвучка «Атаки титанов» во многом была профессиональным вызовом.

Для полноценного погружения в роль я всегда любил создать в будке для озвучивания особую атмосферу. Я отключал все источники света, оставляя только минимальное освещение от экрана с текстом. Темнота отключает тебя от пространства, ты погружаешься в некий транс, входишь в своего персонажа, буквально телом с ним срастаешься – дышишь, как он, двигаешься, как он, и, конечно же, говоришь, как он.

И в таком состоянии я мог озвучивать и четыре, и пять часов, и даже больше.

Когда я начал писать книгу, то в моих планах сначала было упомянуть о том, что бы я поменял в озвучке как минимум Эрена, основываясь уже на текущем актёрском опыте. Поэтому я специально пересмотрел несколько серий из каждого сезона «Атаки титанов». Но я просчитался со своими первоначальными планами – менять оказалось нечего.

Я услышал, как и предполагал, в тех сериях, где Эрен ещё совсем маленький, периодический надрыв в своём голосе: в двадцать лет играть девятилетнего ребёнка сложно. Возрастное соответствие роли не всегда является строго обязательным, но иногда очень сильно портит картину. Поэтому уважаю тех режиссёров, кто отстаивают важность правила: детей пишут дети, а бабушек никак не могут писать двадцатилетние девушки.

Но вот дальше по всему первому, второму и третьему