Будни старого психиатра. Байки о пациентах и не только - Доктор Иваныч

ничуть не удивила. Да, вот тебе и воспаление лёгких. Здесь повторюсь, что инфаркт далеко не всегда протекает по классическому сценарию с сильнейшей болью за грудиной и возможной иррадиацией в левую руку. В последние лет двадцать он, подобно секретному агенту, стал мастером маскировки и использует множество легенд прикрытия.

Обезболили Владислава Викторовича наркотиком, сделали и дали всё, что по стандарту положено и благополучно увезли в областную больницу.

После того, как передали больного, и всё, что нужно, я отписал, мы ни минуты не сомневались в том, что нас наконец-то позовут обедать. Но нежданно-негаданно влепили ещё вызов. Причём наш, профильный, от которого не отвертишься: в отделе полиции психоз у мужчины пятидесяти трёх лет.

Как всегда, визит в райотдел начался с увертюры. В смысле с рассказа дежурного о пациенте:

– Этот Волков уже всех достал! Всю жизнь то в зонах сидел, то в психушках лежал. Он вообще конченый! Спокойно ему не живётся, уже всех достал. Сегодня с топором к бывшей жене ломился, угрожал убийством. Его сюда притащили, хотели объяснение взять, а он какой-то бред несёт. Закройте его уже в дурку, ну сколько можно-то? Ведь все от него стонут!

Если б не знал я настоящего возраста болезного, то без сомнений бы решил, что перед нами древний старик. С длинными грязными волосами в колтунах, с широкой бородой, одетый в грязную потрёпанную куртку и в большие, не по размеру, штаны, он источал ни с чем несравнимую бомжацкую вонь. Однако бомжом этот господин не был, о чём свидетельствовал паспорт с пропиской, который нам передал полицейский.

– Здравствуй, уважаемый! Рассказывай, за что тебя сюда закрыли?

– Бабу свою хотел завалить, – ответил он так просто, словно всего лишь собирался сказать ей: «С добрым утром!»

– Так она же вроде бывшая жена? По сути-то, чужой человек.

– А <не волнует>! Она же главная <распутная женщина> в городе, её все <имеют>. Из Челябинска, из Питера, из Москвы, да откуда к ней только не едут, она всем даёт! Так ей мало, теперь она с сыном живёт, хочет женить его на себе! Понял, да?

– И откуда ты всё это узнал?

– Откуда… От верблюда! Я когда на больничке с язвой лежал, пол раскрылся, и смотрю, там Толян стоит, который десять лет назад умер. Вот он мне всё и рассказал. А сейчас все её мужики надо мной смеются, лохом и терпилой называют. Ну ты сам посуди, <нафига> мне это надо?

– Понятно. У тебя травмы головы были?

– Конечно, ёп! Вон, вся башка в шрамах.

– У психиатра наблюдаешься?

– Да <на фиг> он мне нужен.

– В психиатрической больнице когда последний раз лечился?

– Давно, сейчас и не вспомню.

– Ну хотя бы примерно, пять, десять, двадцать лет назад?

– Лет пять, наверно.

– Где ты сейчас находишься?

– Да вроде мусарня, а может больничка. Пока не знаю.

– А какие сегодня число, месяц и год?

– Май, наверно. Девятого мая парад был, я ходил смотрел.

– Ты, я так понимаю, не работаешь. А на что живёшь?

– Пенсию получаю, я же инвалид.

– Всё ясно, поехали в больницу.

– Дык, а здесь-то чего?

– А здесь отдел полиции.

У господина Волкова, как и у женщины с предыдущего психиатрического вызова – органическое бредовое расстройство. Только в придачу к нему ещё и нечто похожее на Корсаковский синдром. Точно не утверждаю, поскольку при этой патологии, кроме всего прочего, должны быть грубые нарушения памяти на текущие события. Однако больной прекрасно помнил свой визит к бывшей жене, осознавал, с какой целью к ней явился. А вот всё остальное, присущее Корсаковскому синдрому, было в наличии. Здесь имеются в виду ложные воспоминания, например, фантастический «визит» давно умершего Толяна, а также дезориентированность во времени и пространстве. Ни о каком излечении речи, конечно, не идёт и нужно решать вопрос о помещении этого Волкова в психоневрологический интернат.

Впору было об ужине думать, а нас ещё только на обед позвали. Но ладно, хоть так-то. Господину Степану я перестал покупать гостинцы. Какой смысл, если не получается застать его дома?

Эх, жалко, прошли те времена, когда после обеда можно было часик полежать и расслабиться. А теперь не забалуешь, на всё про всё не больше сорока минут.

Планшет резким звуком известил о вызове: в подъезде дома без сознания женщина восьмидесяти лет, травма головы без кровотечения.

У подъезда «хрущёвки» нас встретили две пожилых женщины:

– Идёмте, идёмте скорей, а то она на лестнице вниз головой лежит! Мы побоялись её трогать.

На лестничной площадке окно было приоткрыто, под ним валялась табуретка и стояло ведро с водой. Наша больная недвижимо лежала на ступеньках головой вниз. Такое положение представляло угрозу для жизни, в частности, из-за возможной аспирации рвотных масс. Поэтому, надев сперва воротник Шанца, мы перенесли её в машину.

К счастью, гемодинамика была стабильной и не требовала неотложных мер. А потому стал я выяснять у соседок обстоятельства случившегося.

– Она мыла окно и видимо с табуретки упала, прямо навзничь. Я грохот услышала, выбежала, а она лежит, как мёртвая

– А уборщицы-то у вас нет, что ли?

– Есть. Просто Полина Сергеевна у нас старшая по подъезд, и на чистоте у неё прямо помешательство какое-то. Не дай бог, где соринку найдёт, сразу бежит мыть.

– У неё дома никого нет?

– Нет, она одна живёт. К ней дочь часто приходит, но мы ни телефона, ни адреса не знаем.

– Понятно, значит её паспорт и полис мы не получим.

– Нет-нет, что вы, мы к ней в квартиру даже и не сунемся. Она ведь знаете какая! Обвинит потом, что у неё миллионы украли!

– Ладно, тогда я сам в полицию сообщу, чтоб хотя бы дверь опечатали. А то ведь негоже, что квартира нараспашку.

Выставил я пострадавшей закрытую черепно-мозговую травму, ушиб головного мозга тяжёлой степени, кому I–II, после чего увезли мы её в нейрохирургическое отделение областной больницы.

Следующим вызовом был психоз у мужчины пятидесяти семи лет. Вызвала полиция.

Как всегда в подобных случаях, дверь в квартиру была не заперта. К нам в прихожую вышла испуганная женщина, дрожавшая всем телом.

– Здрасьте, ой, я никак в себя не приду… Такого страха натерпелась! Уже и не знаю, с чего начать-то, башка ничего не соображает.

– Всё, успокойтесь, пожалуйста. Давайте по порядку, что у вас случилось.

– Я пришла с работы, дверь отперла… Он сам меня просит уже третий день, чтоб я его запирала, когда ухожу. У него сильный запой был, потом стал выхаживаться и взаперти сидел, чтоб соблазнов не было. Ну вот, я захожу, а