Одинокий мальчишка. Автобиография гитариста Sex Pistols - Стив Джонс

существовала наша группа. Сравнить, к примеру, скорость песен. Темп в группе задавали мы с Куки, и больше всего нам нравились The Faces и ранние Roxy Music – вот кого мы пытались копировать. Мне почему-то казалось, что мы и были The Faces, и это основная причина, по которой мы никогда не играли так быстро, а еще потому, что идея копировать Ramones казалась нам нелепой и смешной.

Очень важно, что во времена, когда музыка становилась все слабее и дерьмовее, The Faces оказались доступными. На концерте в Roundhouse казалось, что публика и группа – это одна большая веселая компания, тогда как на выступлениях Led Zeppelin, или Pink Floyd, или же любой другой успешной именитой группы к сцене было не протолкнуться.

Я стоял у самой сцены – и смотрел наверх, – и когда в конце шоу Ян МакЛаган[50] бросил в толпу свой бубен, его поймал я. У меня пытались его отнять, но я намертво вцепился пальцами в свой трофей и отдавать не собирался. Это ведь теперь мое! Когда группа вышла на бис, Ян прошел по краю сцены и сказал: «Извини, но бубен придется вернуть». Я не хотел отдавать, но он обещал, что в конце песни я получу его обратно, поэтому я уступил. И чудесным образом Ян нашел меня перед тем, как уйти со сцены, и вручил долгожданный бубен. Вот бы Джон Пол Джонс[51] так сделал!

По прошествии лет легко заметить, как я все больше наглел и переставал уважать личное пространство The Faces. Мне бесполезно это внушать, потому что я не знаю меры. Спустя несколько месяцев, когда в октябре 1972-го The Faces выступали на «Уэмбли», я снял дверную панель, чтобы мы с корешами смогли проникнуть за здание «Имперского бассейна[52]», и мы прокрались в их гримерную. Хлестали шампунь и болтали с Ронни Вудом – круто было. Сомневаюсь, что кто-нибудь из старых фанатов смог бы вот так просто завалиться в комнату и им бы это сошло с рук: дело в том, что в украденных шмотках из магазинчика на Кингс-роуд мы выглядели соответствующим образом. Охранники, наверное, приняли нас за очередную группу. А может быть, решили, что мы избалованные сыновья владельца компании Warner Brothers.

Вечер оказался для меня замечательным еще и потому, что на разогреве выступали The New York Dolls[53], о которых в Британии мало кто слышал, поскольку это было за год до выхода их первого альбома. Прикол в том, что чуть ли не все ненавидели их вульгарный внешний вид и музыку – многие фанаты The Faces обсирали их и орали: «Пидоры!» А мне они нравились – в итоге, вместе с Боуи, Roxy Music и The Faces, Dolls оказали на меня огромное влияние как на будущего музыканта.

Если бы мне кто-нибудь сказал, что через пару лет я буду играть на гитаре у Сильвена Сильвена[54] в группе, менеджером которой был бывший менеджер Dolls, я бы назвал это несбыточной мечтой. Для самих Dolls тур завершился трагично, поскольку через несколько дней после выступления их первый барабанщик, Билли Мурсия, умер в ванной, когда кто-то пытался вернуть его к жизни, заставив после приличного передоза мандраксом и шампанским выпить чашечку черного кофе. Не пытайтесь повторить это дома, ребята.

Приблизительно в то же время наша четверка – я, Хейзи, Джимми Маккен и Куки – решила, что раз уж мы похожи на группу, почему бы нам ею не стать. Не уверен, дошло ли хоть раз до репетиции, не говоря уже о сочинении песен, но инструменты наши выглядели пиздато. Джим вкалывал на заправке и смог купить себе орга́н Farfisa. Даже научился играть несколько мелодий на клавишных, копируя Джона Лорда из Deep Purple. Стивен Хейз собирался взяться за бас – у него был Hofner, как у Пола Маккартни (правда, на этом сходство заканчивалось). Куки приобрел лоснящуюся барабанную установку Premier голубого цвета, а я – по крайней мере, в теории – собирался петь и играть на украденной гитаре Gibson. У всех нас была крутая именная аппаратура, а не какое-то дерьмо вроде детской гитары Chad Valley или Woolworth – только самое лучшее для самых худших.

Возможно, нам не сильно удавалось поиграть вместе, но любовь к музыке, а особенно к группе The Faces, заставляла меня промышлять воровством с новой силой. Таким образом я подрезал пальто Ронни Вуда. Оказалось, что пальто принадлежит Киту Ричардсу, но я думал, что на тот момент его владельцем был Ронни. Портативный телик уж точно был Рона.

The Wick[55] был большим элитным домом на холме Ричмонд-Хилл, который когда-то принадлежал актеру Джону Миллсу (актриса Хейли была его дочерью). Ронни Вуд каким-то образом дом у него отжал – не знаю, купил или взял в аренду, но, когда наша четверка узнала, что он в нем жил, мы так фанатели от Ронни, что мотались туда на фургоне Джимми Маккена Bedford (который он купил для гастролей группы, пусть даже мы еще не дали ни одного концерта), и парковались перед его домом. Иногда Ронни выглядывал из окна гостиной и махал нам, а мы ему в ответ, нас переполняли эмоции. Мы были им одержимы; как какие-нибудь подростки, которые ошиваются возле отеля рок-звезды, только мы были более опытными в этом вопросе.

Конечно же, нормальный, адекватный фанат на этом бы остановился, но только не я. Пришлось действовать с двойным напором. Я стал возвращаться туда и сидеть в засаде. С главной дороги можно было свернуть в небольшой переулок, там забраться к нему в сад, в конце которого находился еще один вход в гостиницу, но мне казалось, что все это его владения. Как бы там ни было, я нашел способ туда попасть. Не помню, перепрыгнул я через стену или дверь была открыта, но я, так или иначе, проник и оценил обстановку.

Мне повезло, что внутри никого не было, но я старался держать себя в руках и не терять рассудка. Взял лишь портативный телевизор и пальто, которое, как мне казалось, принадлежит Ронни (позже выяснилось, что это пальто Кита Ричардса, потому что он, видимо, потом услышал мое признание и обиделся). Но мне казалось, что я не делаю ничего плохого. Разумеется, я влез и шатался по дому, чего делать не следовало, но я был фанатом и хотел заиметь себе какой-нибудь трофей, а сделать это можно было единственным способом – спиздить. Как орущие девки, которые пытаются сорвать куртку со спины парней из The Beatles.

Не знаю, куда я потом дел это пальто – может быть, продал, – но хотелось бы, чтобы оно до сих пор было, красивое «елочное» пальто фирмы Crombie. Годы спустя в какой-то книге я увидел в этом пальто Мика Джаггера, поэтому Кит, возможно, сначала спер пальто у Мика, но, скорее всего, они просто менялись шмотками, как это делают группы.

Ты, наверное, думаешь, что воровать шмотки – странный способ проявления любви, и, полагаю, отчасти так и есть, но, если вспомнить мое воспитание, все становится понятно. Мой отчим, который должен был вроде как за мной присматривать, решил меня опустить, как только мама свалила за порог, поэтому никаких других примеров у меня в детстве не было. Не то чтобы я когда-нибудь видел в этом старом уебке отцовскую фигуру. Он с самого начала плевать на