Дорогие наши подруги - Клавдия Павловна Кузнецова

Признаться, читала я Указ Президиума Верховного Совета и удивлялась: женщина — машинист экскаватора? В наше-то время?

В годы войны с немецкими фашистами у нас, на Урале, да и не только здесь, можно было нередко встретить женщину-каменщика, бурильщика и даже сталевара. Тогда это казалось обычным. Мужчины с оружием в руках защищали Родину. Женщины — откуда силы брались? — героически работали в тылу, заменив ушедших на фронт на заводах, шахтах, в колхозах.

Но то было в годы войны. В мирное время государство позаботилось о том, чтобы освободить женщин от тяжелого труда. Были специальные указания о выводе женщин из шахт, из горячих цехов.

И невольно подумалось: да что же это за женщина, которая не захотела расстаться с «мужской» профессией? Наверное, особенная, богатырша… Воображение рисовало машиниста экскаватора Шевкунову сказочно могучей, с низким голосом, большими сильными руками, властными манерами.

И вот я в Бакале, маленьком городке, снабжающем железной рудой домны Челябинска, Сатки, Аши и других металлургических заводов Южного Урала.

В рудоуправлении расспрашиваю о Шевкуновой. Здесь ее все знают и охотно, рассказывают о ней. А один из ветеранов рудника, заместитель секретаря парткома Павел Васильевич Сырцев достал логарифмическую линейку и тут же сосчитал, сколько руды и породы «перелопатила» и погрузила за 20 лет работы машинист экскаватора Шевкунова. Выходило, что больше 2,5 миллионов кубометров. Если бы всю эту руду и породу погрузить в думпкары, получился бы состав длиной, равной расстоянию от Челябинска до Москвы!

— Вот какие у нас горнячки на Бакале…

Павел Васильевич не успел закончить. В комнату вошла невысокая женщина в нарядном светлом платье и легких лакированных туфельках.

— Простите, пожалуйста, что врываюсь без доклада, — шутливо заговорила она. — Только пришла с работы, а дочка говорит — вызывают в рудоуправление.

Голос у женщины ласковый и певучий. Каштановые волосы гладко причесаны и собраны тяжелым узлом на затылке.

— Вот познакомьтесь, — сказал Сырцев, — Герой Социалистического Труда машинист экскаватора Клавдия Шевкунова.

— Зачем же так торжественно, — засмеялась женщина, протягивая маленькую руку. — Просто Клава. Меня весь рудник так зовет.

* * *

Откровенно говоря, Клава вовсе не мечтала стать машинистом экскаватора. Деревенская девчонка и в глаза не видела этой машины. Но старший брат, работавший на руднике сцепщиком, не раз говорил:

— Вот бы тебе, Клавка, на курсы какие поступить.

Он и привел ее в школу горпромуча.

Директор школы, пожилой рабочий, несколько раз перелистал ее документы, подчеркнул красным карандашом в заявлении слово «сирота», почему-то вздохнул.

Вслух сказал:

— Не знаю, что и делать с тобой, Шевкунова. Принять надо, а вот какой из тебя машинист получится — не знаю. Уж больно маленькая.

— Я подрасту! — обещала девушка.

— Ну, ну, расти скорей…

Училась она хорошо. Но подрасти так и не сумела. И когда получила первую спецовку, новенький теплый ватник, рукавицы и валенки, снова услышала обидные слова:

— Эй, малышка! — крикнул ей слесарь Данилов, первый балагур и весельчак в поселке. — Спецовку-то тебе по ошибке дали. Беги скорей домой, а то отберут… А может, сама отдашь? Экскаватор — не кукла. Он — стра-а-шный!

Первое время она и в самом деле боялась машины. Думала: «Вот подзаработаю немножко и уйду». Но проходили дни, девушка постепенно осваивалась с работой помощника и все чаще обращалась к машинисту:

— Дядя Никанор, можно сесть за рычаги?

Никанор Куров разрешал. Громадный, добродушный, всегда удивительно уравновешенный человек, он становился рядом, следя за каждым движением девушки.

— Не надо рывков, — не повышая тона, говорил он. — Еще мягче, спокойнее… Вот так. Очень хорошо! Из тебя выйдет машинист, Клава!

* * *

И Клава стала машинистом экскаватора. Работала сначала на маленьком «Менке», потом на «Марионе», который в поселке почему-то звали «жеребчиком». «Марион» был шумной и довольно неуклюжей машиной со штурвальным управлением. Девушке он казался красавцем. Она очень гордилась, что именно ей доверили «жеребчика» — один из немногих экскаваторов, имевшихся тогда на руднике «Объединенном». Подруги ей завидовали. А парни! Не один из рудничных парней заглядывался на машиниста с золотистыми косами.

И все-таки Клава думала: «Вот выйду замуж и брошу работу. Пусть тогда муж зарабатывает. Это его обязанность».

Но жизнь распорядилась иначе.

Невеселой была свадьба, хотя и выходила Клава замуж за любимого. А о том, чтобы бросить работу, она вскоре и думать забыла.

Шла война. Советские солдаты стояли насмерть под Москвой и Сталинградом, сдерживая полчища немецких фашистов. Ушел на фронт и муж Клавы. Ушел и не вернулся — пропал без вести. И кто знает, дошла ли до солдата тревожная и радостная весточка жены: у них должен родиться ребенок!

Клава работала на кварцитовом карьере, а жила верст за пять, на Калининском поселке. Чтобы не опоздать к началу смены, вставала затемно — осенний день короток! — и по размытым дождями улицам с трудом добиралась к машине, с трудом поднималась в кабину экскаватора.

Работа на кварцитах — трудная и опасная. Чуть зазевался, проглядел «навес», он может обрушиться и поломать машину. Или ковш подцепит каменную глыбу и опустит ее в думпкар. А назавтра на наряде работницы кварцитовой фабрики непременно скажут:

— Вчера ты нам, Клава, «бутик» подбросила. Уж мы его разбивали-разбивали…

Клава никому не говорила о том, что готовится стать матерью. «Сейчас всем трудно, — рассуждала она, — пока силы есть, с работы не уйду, только бы механик не заметил».

Но тот все-таки заметил. Глядя однажды, как трудно и осторожно поднимается женщина в кабину, он вспылил:

— Ты с ума сошла, Клава? Разве можно работать здесь в таком положении! Почему не бережешь себя?

Клава молчала. А он сурово и ласково закончил:

— Сегодня же отправляйся к врачу. Он переведет тебя на легкий труд.

Нет, ничего не вышло у нее с «легким» трудом. За рычагами экскаватора Клава чувствовала себя куда увереннее и лучше, чем в роли буфетчицы столовой. Да и не долго пробыла она в этой роли.

…Девочка родилась крепкой, горластой, здоровенькой. Полуторамесячную Валю мать уже отнесла в ясли. А когда той исполнилось девять месяцев — Клава снова пришла на экскаватор. На Бакале в то время усиленно велись разработки новых месторождений железной руды. Закладывались новые рудники. Широким фронтом велись вскрышные работы. Умелые машинисты экскаватора были нужны как воздух.

Шевкунова вела вскрышу на руднике ОГПУ, на Буландихе, снова на руднике ОГПУ… О ней писали газеты, ее ставили в пример на собраниях. И многих новичков посылали теперь на выучку к машинисту экскаватора Клавдии Шевкуновой.

* * *

Только горе приходит неожиданно.

Счастье всегда ждешь. И если ты его не просто ждешь, а борешься за него — оно