И станет солнышко в руках моих огромным солнцем. История женщины, которая поверила в любовь - Саша Зверева

и как происходит в системе родовспоможения по всему миру, узнала, что такое «Большая Фарма» и кому может быть выгодно делать женщину и ребенка с первой их встречи постоянными клиентами докторов и аптек. Поглощала информацию о родовом процессе в животном мире, изучала исследования Мишеля Одена и слушала наблюдения самих акушерок, принявших не одну тысячу родов в роддоме и на дому. И я понимала с каждым днем, что совсем не хочу туда, где протыкают кожу и околоплодный пузырь. Я больше не хочу в кафельные стены и под яркие лампы.

В больнице – больные! Но я абсолютно не чувствую себя больной, наоборот: как никогда ранее, я сильна и здорова.

Я понимала, что НЕ женщины не могут самостоятельно родить здорового ребенка, а это их зачастую толкают туда, откуда они сами уже действительно не в силах выкарабкаться. Я не чувствовала себя спокойно и безопасно в стенах медучреждений. Мое доверие к врачам было подорвано. Я читала форумы, отзывы – и видела ужасающее число грубых вмешательств. А главное, что я отчетливо поняла: одно вмешательство всегда влечет за собой другое.

Никому, даже маме с папой, я не рассказывала ни о своем положении, ни о своих новых открывшихся мирах. А что с родителями Ильи? Мы познакомились… Так плохо, как от общения с ними, мне не было ни с одним человеком.

Неспроста с самого начала я оттягивала наше знакомство. Илья боялся и даже не думал меня представлять им. При том, что он был единственным сыном, его выбор никогда не уважали и не принимали в семье. Большинство решений навязывались. Взрослому, умному, красивому сыну.

Я считываю это от Ильи теперь уже в своем сыне. У меня сжимается от боли сердце, когда я вижу со стороны, как Макарку можно «задавить» мнением, «зашикать» и принудить делать что-то вопреки его мнению на этот счет. Я вижу в нем Илюшу, и у меня все переворачивается внутри. Я убила в себе все тиранические посылы и безумно люблю Макарку, даю ему понимание, поддержку в ЛЮБОЙ жизненной ситуации. Я даю ему материнскую любовь не в виде «Мы с отцом знаем жизнь и спасем тебя от этой девки!», а в виде доверия, принятия, бесед и бесконечной ласки.

Мне до сих пор больно от того, что я видела там. И слезы потоком лились, когда я проходила медитации прощения, называя имена этих людей – родителей Ильи.

Но слез все меньше и меньше. Так же как и воспоминаний.

Наше первое знакомство с семьей Ильи произошло в их загородном доме. Илюшина мама позвала меня помогать готовить ужин и поручила взбить безе вручную. Она сама соединила ингредиенты и дала мне венчик. Я с энтузиазмом взялась за работу, поддерживая беседу, пока мужчины (Илья с отцом) общались на втором этаже в кабинете.

Через какое-то время я почувствовала онемение в руке, а жидкость в миске и не думала становиться густым безе. Я не понимала, что делаю не так, выдыхала, перекладывала венчик в другую руку и продолжала еще интенсивней взбивать. В это время мама Ильи невозмутимо жужжала блендером, взбивая соус. Я не останавливалась и с еще большим усердием окаменевшей рукой пыталась сделать жижу густой.

Давай, Сашка, ну давай же! Было тяжело, но я и думать не думала, что это всего лишь маленькое первое испытание, которое ждало меня на этом пути.

Оказалось, что вместо сахара Илюшина мама добавила фруктозу, поэтому взбить безе было невозможно. Я отложила в сторону миску и с недоумением смотрела на нее: то ли это был неудачный эксперимент, то ли мне специально устроили эту проверку.

Все прошло гладко и спокойно. Недоброжелательно настроенные родители смягчились и разговорились, как это обычно бывает у меня. Я достаточно быстро располагаю к себе людей, если, конечно, сама в этом заинтересована.

Рассказать родителям (с обеих сторон) о моем положении мы с Ильей решили после возвращения из тура по Уралу. Когда ребеночку уже ничего не будет угрожать, и никто не станет переживать, что я беременная укатила на гастроли.

Мы выбрали день – день рождения моей мамы – и приехали в гости с двойным «подарком». Конечно же, в моей семье радости не было предела! Особенно радовалась моя старшая сестренка Оксаночка, которая была посвящена в тайну чуть раньше родителей.

Надо сказать, что буквально за пару месяцев до моей беременности у Оксаны родился сын Ваня. Я очень ждала его рождения вместе с Оксаной и сразу после радостной новости сварила сестренке бульон и компот и привезла в роддом. Она говорила, что это была самая вкусная еда в ее жизни! И вот судьба распорядилась так, что у родившегося в январе 2003 года Вани в том же году, в декабре, родилась двоюродная сестра Вася. И росли ребята плечом к плечу.

Как же мы боялись сообщить о беременности родителям Ильи! Договорились, что скажем об этом за семейным обедом у них в московской квартире. Я надела свободный сарафанчик – было около 20 недель беременности.

– Мам, пап. Вы скоро будете бабушкой и дедушкой!

Молчание.

– Это де-факто, где же де-юре? – с издевкой сказал отец Ильи.

Пока я соображала своим беременным мозгом, что это такое непонятное он только что сказал, мать Ильи, капая себе корвалол, спросила:

– Не рановато ли нам бабушками-то становиться?

Позже во время наших разговоров (причем даже не конфликтных, а так, «между делом») новоиспеченная бабушка признавалась мне: «Это был худший день. Жизнь поделилась на “до” и “после”».

Когда я узнаю, что стану бабушкой, с очень высокой вероятностью буду этому рада. Мне трудно представить, чтобы я отреагировала похожим образом. Сейчас, с высоты жизненного опыта, я понимаю, что мои ожидания – это мои проблемы. Если я хотела, чтобы бабушка с дедушкой радовались со слезами на глазах, а они расстроились, то я не могу винить их в том, что их реакция не соответствовала моим ожиданиям.

Самое больное, что меня ранит в жизни, – когда мои дела и успехи очень сильно обесцениваются. Но сегодня я с этим самостоятельно справляюсь, зная, что главное – это внутреннее одобрение самой себя. До какого-то момента я реагировала на обесценивание, ожидала поощрений от людей. Если я оступалась – это тут же смаковалось и не прощалось. Я переживала по этому поводу, думала, кто что скажет.

Со временем поняла, что это моя