Лаврентий Берия - Человек из стали. Иосиф Джугашвили

Ознакомительный фрагмент

– Как Вы, товарищ Сталин, замечательно сказали о русском народе! Откуда Вы, грузин, так глубоко знаете русский народ?

И в ответ услышал:

– Я не грузин, я – русский грузинского происхождения.[12]

В этом не было ни тени политического кокетства или, боже упаси, заискивания. Как не было и принижения собственной родословной. Задолго до великой победы Сталин, заполняя различные анкеты, собственноручно указывал: национальность – грузин, родной язык – русский. Он никогда не открещивался от своего происхождения, блестяще владел грузинским языком, на котором в юношеском возрасте создал несколько поэтических шедевров. Перед его глубоким знанием русского языка снимали шляпу признанные художники слова – классики русской советской литературы.

В то же время тонкий знаток и мудрый судья в национальных вопросах, которые можно считать стержневыми во внутренней политике многонационального государства, Сталин понимал, что быть вождём советского народа – это значит быть, прежде всего, вождём русской нации. Каковая в силу совершенно естественных, объективных причин демографического, географического, экономического и разного другого характера играла авангардную роль в семье советских наций.

Нет вины Сталина в том, что после его смерти эта роль постепенно дискредитировалась, размывалась, исчезала…

Кое-кто избегает говорить об этом

Я бы обратил внимание читателя на ещё одну проблему, о которой пойдёт речь в мемуарах Чарквиани-старшего. В современной политологии подобная проблема именуется сенситивной. Попросту говоря, чувствительной, даже щепетильной. Её обходят многие политики, учёные, журналисты, не говоря о бизнесменах. Правда, есть слои общественности, где эта проблема раздувается искусственно, до чудовищно огромных размеров.

В сталинские времена она стояла очень остро и говорить о ней не избегали. Напротив – занимались ею предметно. С одной стороны, она представляла собой старинную проблему внешних территориальных споров. С другой, являлась чисто внутренней. После войны как внутри, так и вне страны возникли новые реалии, вытекавшие из задачи недопущения возрождения фашизма и обеспечения безопасности границ СССР. В позднейшее время, в свете уничтожения СССР, внутренние территориальные вопросы оказались связанными с вопросами самоопределения и сепаратизма, послужили дополнительным толчком к фактической гражданской войне, развязанной горбачёвцами.

Последние события, и не только на постсоветском пространстве, ясно показывают колоссальное различие во взглядах, существующих по данному вопросу в различных государствах и социальных слоях. Оно отражает несовпадение точек зрения на фундаментальное понятие мироустройства. Вернее на несостоятельность одновременного следования принципу «территориальная целостность» и принципу «право народа на самоопределение». По причине частой и явной несовместимости обоих принципов с понятием «справедливость».

Эта непримиримая разница во взглядах наблюдается, как на уровне правительств, так и на уровне групп населения и отдельных людей. Приднестровцы, к примеру, считают справедливым свой выход из состава Молдавии. Молдаване – наоборот. Идентичная ситуация в Абхазии и Южной Осетии. Абхазы и осетины относят к торжеству справедливости отпадение обоих образований от Грузии. Грузины рассматривают этот факт с совершенно противоположной позиции. Присоединение Крыма к России стало трагедией для Украины, но благом для большинства крымчан.

А Карабах? А многие спорные земли в Средней Азии? А подспудные сепаратистские настроения латгалов в Латвии, лезгин в Азербайджане? Перечень потенциальных конфликтов длинен…

Итак, примеров несовместимости вышеуказанных принципов масса и они требуют специального рассмотрения. Не вдаваясь в существо таких неоднозначных философских категорий, как справедливость и несправедливость, я просто ещё раз позволю себе заметить, что возникновение наиболее острых территориально-национальных антагонизмов произошло у нас одновременно с убиением и раздроблением Советского Союза. Более того. его исчезновение с карты мира спровоцировало расколы и распады, усиление сепаратизма на всех континентах. Наверное, только австралийский остался пока в стороне.

Кроме нашей страны, нагляднее всего это происходило, происходит и будет происходить в Югославии и Чехословакии, Испании и Бельгии, Италии и Великобритании, Ираке и Турции, Ливии и Сомали, Эфиопии и Судане, Мали и Нигерии, Афганистане и Пакистане, Индии и Китае, Индонезии и Мьянме, Боливии и Эквадоре…

Даже США не в силах избежать центробежных политических тенденций. Но если Пекин, к примеру, пока достаточно эффективно подавляет своих тибетских и уйгурских сепаратистов, то Вашингтону с каждым годом будет всё труднее удерживать от развала свою раздираемую непримиримыми противоречиями полирасовую и полинациональную империю.

Упование определённых кругов общественности на постсоветском пространстве на то, что «Запад нам поможет», беспочвенно, ложно и даже смехотворно. Разобраться с образовавшимся клубком национально-территориальных проблем нам не поможет никто и никогда, кроме нас самих. Без всякого вмешательства извне и ни в коем случае не силовыми методами. Не удаётся распутать клубок сразу, значит, проблема подлежит консервации и рассмотрению будущими поколениями. Для того, чтобы эта консервация не вела к обострению гнойного нарыва, важно не отгораживаться друг от друга, а наоборот – максимально сближаться по всем экономическим, политическим, культурологическим направлениям.

И ещё важно – перестать заниматься поиском «спонсоров» и «гарантов» соблюдения своих интересов за тридевять земель, избегать патронирования со стороны сильных мира сего, что чревато не только потерей суверенитета, но и втягиванием в военно-блоковую конфронтацию и международные авантюры. Применительно к Грузии это означает, что искусственно пристёгивать её к Западу столь же глупо, непродуктивно и опасно, как взирать только на Восток. Естественная политика – быть мостом дружбы между ними, очагом добрососедства со всеми. Даже с теми, с кем внутренние и внешние провокаторы стравливали нас на поле боя.

В условиях отсутствия мощного сплачивающего морально и материально фактора, каким когда-то был сталинизм, иного выхода нет.

Между тем, в сталинскую эпоху наш народ волновали территориальные вопросы преимущественно иного свойства. Можно ностальгировать по данному обстоятельству, можно не замечать его, но оно от этого не исчезает. И заключается в том, что сталинский СССР никогда не признавал законным удручающего факта: огромные площади Азербайджана, Армении, Грузии были в разное время отторгнуты захватчиками, а этнические азербайджанцы, армяне, грузины оказались в положении разделённых наций.