Валентин Лебедев - Дневник космонавта

Барахлит блок раздачи и подогрева. Наполняешь водой пакеты с пищей, а краны подтекают. Удивительные при этом получаются капли воды — водяной шар, а внутри воздушный, а в нем еще шарик воды.

Красиво смотрится, хоть не ремонтируй — вот только есть надо. Подумал, что, видимо, мир человека интересен до тех пор, пока он может удивляться. Приготовил гречневую кашу, но оказалось не так-то просто ее съесть. Если недостаточно смочишь ее водой в пакете, то, после того как вскроешь его и ложкой возьмешь, она рассыпается веером, и приходится, как рыбе в аквариуме, плавать и ловить ее ртом, а все, что не удалось поймать, улетает и собирается на сетках вентилятора.

Проснулся в 8 часов 20 минут, спал плохо, заснул поздно. Толя возился на станции, куда-то лазил, а я не мог заснуть. Утром встал, вышел на связь, начал готовить завтрак и в темпе готовиться к телевизионному сеансу для встречи с семьями. Встал Толя, вошли в зону видимости пункта связи в Крыму и на экране увидели своих. Пришел Евгений Федорович — мой преподаватель в МАИ и большой друг. Мы показали им наши растения и сказали, это для вас, женщины, наши цветы, так как больше подарить нечего. Виталька принес самолет: сам склеил — дал мне слово и сделал. Молодец. Завтра они с Люсей уезжают в Грозный, к друзьям, так что теперь две недели буду без свидания с семьей. Сегодня целый день тренировался в определении координат наземных ориентиров ручными средствами. Пока получается плохо, не успеваю делать несколько замеров по одному ориентиру и точно засекать их время, а это все вносит ошибки.

Наблюдал облачность в районе Фолклендских островов. Она меня продолжает удивлять. Огромное поле закручивающейся облачности с ровной поверхностью, центр массива закрыт тонкой пеленой, а по периметру шлейф в виде глубокого следа, как будто по облачному полю прошла могучая снегочистка. След в виде дуги, а в конце его круглая площадка, словно ее расчистили, утрамбовали и сгребли облака набок. Внешняя сторона следа взрыхленная, как перепаханная.

Отремонтировали блок раздачи и подогрева воды. Все вымокли, сливали воду в ЕДВ. Наконец удалось избавиться от воздушных пузырей.

Сон плохой, засыпаю тяжело, лезут в голову мысли о полете, о том, чтобы не забыть перед сном сделать все необходимые операции. Если вспомнишь, вылезаешь из спальника и летишь к приборной доске включать или выключать что-то. Встали в десятом часу. Вышли на связь, послушали радиоконцерт, в составлении программы которого принимали участие наши семьи. Начался концерт моей любимой песней в исполнении Бориса Штоколова. И разнеслась над миром разудалая могучая песнь русская «Из-за острова на стрежень». Мы с Толей подхватили, ребята на связи поддержали нас и вместе с Центром управления пели. Хорошо. Потом спели «Журавли». Я тоже ее люблю, приятно на душе, когда тебя чувствуют и понимают.

Много сегодня работал по Земле. Главная моя задача — научиться рассчитывать точку наблюдения и вычислять ее координаты. К сожалению, на борту нет даже циркуля, линейки, а надо, чтобы был навигационный стол, как у штурманов. На нем, кстати, можно и обедать, а на верхней части иметь набор карт с различными устройствами, в общем, все для работы по навигационным измерениям, для прокладки разломов, нанесения районов с планктоном в океане и т. д. Пока у меня определение координат получается с ошибкой 20–30 км, думаю, что в основном это инструментальная ошибка. По мере того, как узнаешь Землю, появляется огромная жажда деятельности.

Ночью, к сожалению, мало смотрю на Землю. Хорошо видны города, светятся сгустками огней, много сверкает молний. Когда Земля подсвечена Луной, хорошо виден облачный покров и горизонт. Красиво, и хочется поделиться со всем светом, стараешься снимать и снимать. Сейчас расписали документацию к экспериментам на завтра.

Уже 12 ночи, заряжаю фотокамеру — и спать. А еще видны ночью вспышки в глазах, но меньше по сравнению с моим первым полетом на «Союзе-13». Сама станция лучше защищает от проникновения частиц тяжелых атомных ядер из космических лучей. Вспышки видны разные, в виде молний, взрывающихся шариков, а бывают как штришки. На корабле «Союз-13» бывало вспышки даже ослепляли, но спать они не мешают.

Когда ложишься, то спать вначале не хочется, идут мысли обо всем, и это приятно. Спокойно думаешь, отдыхаешь, а потом находит тяжелая волна, и вот, кажется, сейчас тебя унесет, и ты сам хочешь этого. Но вдруг волна прошла, ты снова не хочешь спать, и мысли, мысли… Раньше вентиляторов не слышал, а сейчас уже шумят. Спим на потолке, в спальниках. Когда ворочаешься и хочешь вытянуть ноги, они упираются в шлюзовую камеру, притом когда ворочаешься, клапаны спального мешка раскрываются и начинаешь замерзать, так как на ночь включаем контуры охлаждения для откачки конденсата из атмосферы станции. Поэтому сплю в унтятах.

Проснулся и решил посмотреть, где летим, подплыл к глобусу-индикатору, смотрю — СССР. Оделся и к иллюминатору. Как раз подходим к Волге, причем с севера, очень хорошо просматривается пространство от Кавказа до Арала и дальше к Балхашу. Сумел посмотреть Астраханский свод, увидел много интересного, на следующем витке тоже посмотрел. Записал все, отметил на карте, в сеансе связи сообщил Земле и попросил вызвать геолога. Когда он приехал, рассказал ему о том, что свод, по моим наблюдениям, тянется к Аралу и оттуда видно линию Уральских гор до Арала. По моим предположениям; свод занимает пространство между Волгой до линии Уральских гор, до Орска и Оренбурга. Подобная картина наблюдается в Северной Африке в виде темных пятен с разводами. Геолог Владимир Викторович сказал, что это очень интересно. И мне самому становится все интереснее, когда понимаешь Землю, смотришь на нее осознанно и можешь что-то сделать полезное. Ребята в ЦУПе посчитали мои точки измерения, которые делал секстантом, и по карте сравнили данные моих расчетов и наземных. Точность в пределах 0,2 градуса.

День сегодня рабочий в полной мере. Встал, Толя еще спал. Было 8 утра, сделал все, что утром полагается, контроль систем, включил подогрев воды; моя очередь в эту неделю, я готовлю пищу и накрываю на стол. Потом установил датчик абсолютного давления.

Стали собирать баню. Собрали баню, потом начали готовиться к экспериментам, сегодня день тяжелый. Выполняем эксперимент, построили ориентацию, смотрю, остается несколько минут, а нам неправильно дали радиограмму, где указали режим, «Каскад ИКВ», а по работе с аппаратурой МКФ с компенсацией, курсовой угол 0-180, а при этом угле надо давать режим «Каскад ось ОХ». Говорю: «Толя, здесь что-то не так, не вяжется ориентация с режимом съемки, должна быть ось X, но если ошибемся, то весь день срываем, теряем топливо, время, ресурсы аппаратуры и, главное, испортим настроение и впечатление от работы». «А как у нас в радиограмме?» — спрашивает. Я говорю: «Режим ИКВ, но идти с этим режимом нельзя, так как если Земля ошиблась, мы весь день сорвем рабочий, хотя формально не будем виноваты. Ладно, говорю, беру на себя. Включаю ось X, понял?»