Жаклин Паскарль - Как я была принцессой

Ознакомительный фрагмент

Постепенно деревни стали попадаться все чаще, а шоссе сделалось гораздо шире, и наконец мы въехали в пригород Куала-Тренгану. В дороге мы с Бахрином мало разговаривали, предпочитая слушать музыку, но когда слева показалось большое сооружение за высоким сплошным забором из бетона длиной почти в милю, он как-то внутренне подобрался, выпрямил спину, выше поднял голову и, снизив скорость, начал подробно рассказывать мне о здании, мимо которого мы проезжали. Оказалось, что это дворец Истана Бадария, резиденция дяди Бахрина, султана Тренгану, полное имя и титул которого звучали так: Дули Янг Маха Мауля Султан Махмуд ибн аль-Мархум Султан Наср ад-Дин Шах. Сквозь решетку ворот я мельком увидела большое светло-серое строение с развевающимся на крыше флагом. Бахрин объяснил, что территория дворца очень велика и вмещает поле для гольфа, большой спортивный клуб, зал для бадминтона и несколько теннисных кортов, а потом добавил, что за этой неприступной стеной и прошло его детство. В его голосе я не услышала ни тени ностальгии или сожаления – он просто констатировал факт. Возможно, королевским детям с самого детства прививали сознание того, что на смену одной правящей семье неизбежно придет другая и вместе с ней – новые наследники. Или в глубине души Бахрин все-таки чувствовал обиду на то, что пришлось уступить дворец своим родственникам? Я решила, что это не мое дело, и не стала задавать этот вопрос вслух. И без того я чувствовала себя слишком неуверенно в этой совершенно новой и непривычной для меня ситуации и мысленно пообещала себе, что буду больше слушать, чем говорить, и вообще вести себя очень осторожно, чтобы нечаянно не ляпнуть глупость и не оскорбить никого из новых знакомых. Если я стану во всем слушаться Бахрина, возможно, мне и удастся выжить на минном поле чужих традиций и дворцового этикета.

Он ободряюще сжал мои пальцы и сразу за дворцом повернул машину на неширокую зеленую дорожку. Мы почти приехали. По соображениям приличия я должна была остановиться в доме дяди и тети Бахрина, по соседству с резиденцией его матери.

Чуть погодя дорожка резко повернула влево и закончилась, но прямо перед собой я видела только живую зеленую стену, почти полностью скрывающую дом. Поверх нее выглядывала неровная линия крыши, как мне показалось, вобравшая в себя все известные архитектурные стили.

Дом Янг Амат Мауля Тенку Сери Падука раджи, короче говоря, Тенку Ибрагима – дяди Бахрина с материнской стороны, и его жены, китаянки Розиты, больше всего напоминал особняк из знаменитого американского сериала «Династия» с той только разницей, что его резные деревянные двери украшали строчки из Корана – священной книги мусульман, традиционно призванные охранять дом от злых духов и свидетельствовать о преданности его обитателей Аллаху.

Внутри сверкал паркет и полированный мрамор, радовали глаз драгоценные китайские и персидские ковры, в бесчисленных зеркалах сотни раз отражались огромные хрустальные люстры, а в тех комнатах, где не было кондиционеров, под потолком бесшумно крутились лопасти вентиляторов. В убранстве дома удивительным образом смешались откровенный китч и роскошь. Некоторые комнаты были выдержаны в каком-нибудь едином стиле: итальянском ар-нуво с его позолоченными пальмами и стеклянными столиками или японском с развешанными по стенам старинными кимоно. В отличие от многих других особняков, в которых мне довелось побывать в Тренгану, жилые помещения в доме тети Розиты оказались вполне комфортабельными, с привычной европейской мебелью, большими мягкими диванами, множеством горшков с цветами и главное – с настоящими ванными комнатами и унитазами, гордо стоящими на высоких пьедесталах, хотя, надо признаться, горячая вода и туалетная бумага имелась далеко не во всех из них.

Позже хозяева прибавили к дому два новых крыла, еще один этаж и огромный бассейн из стеклопластика, который уже в собранном виде доставили из Австралии.

Меня тепло встретили тетя Бахрина, с которой я уже встречалась в Куала-Лумпуре, и ее пасынок и падчерица Насруддин и Алина – оба студенты Мельбурнского университета. На тете Розите, в столице расхаживавшей в коротких платьях от самых известных дизайнеров, на высоких каблуках и с безупречно модной прической, сейчас был надет длинный розовый кафтан из цветастого батика – обычная домашняя униформа членов королевской семьи, как я выяснила позже. Ее приемные дети и родная дочь Сузи носили джинсы, непременный плеер на груди и массу золота и бриллиантов на руках и на шее.

Еще у дверей Бахрин сказал мне, что по правилам местного этикета все входящие в дом должны снимать обувь прямо на пороге; потом я неоднократно забавлялась, наблюдая, как группа гостей, покидающих дом, ползает на коленях, пытаясь отыскать свою недостающую туфлю.

Пожилой слуга подхватил и унес мой багаж, а меня провели в гостиную и предложили чашку чая. Я чувствовала себя очень неловко среди этих почти незнакомых людей, и поэтому Бахрин не покинул нас сразу же, как собирался сначала. Наверное, он заметил выражение испуга на моем лице и задержался, чтобы немножко поболтать и помочь мне освоиться. Но в соседнем доме его ожидала мать, поэтому очень скоро он все-таки попрощался и ушел, и я смотрела ему в след, будто Дороти из «Волшебника страны Оз», прямо на глазах у которой рушится дорога из желтого кирпича.

16

Просто поразительно, как, невзирая на то что в доме тети Розиты и Тенку Ибрагима постоянно проживали семь слуг – повар, две горничные, пожилой лакей-дворецкий, мальчик на побегушках и два шофера, – Бахрину удалось в первую же ночь незаметно пробраться ко мне в спальню, расположенную, к счастью, на первом этаже. Он заранее договорился со своим кузеном Насруддином, и тот в назначенное время открыл, а рано утром опять запер входную дверь. Таким образом, вся остальная семья оставалась в неведении относительно такого вопиющего нарушения приличий. Довольно скоро я поняла, что, по сути, всех беспокоит только их видимое соблюдение.

И вот наконец наступила решающая минута. Вновь облачившись в парадный костюм, в сопровождении Бахрина я шла на встречу с его матерью через сад, разделяющий два дома.

В шестидесятые годы дед Бахрина решил построить особняки для своих любимых детей. Он выделил для этого большой участок земли, прилегающей к дворцу, проложил дорожки между будущими строениями, провел электричество и канализацию. Каждый из его детей и внуков получил в подарок небольшой кирпичный дом с тремя спальнями и помещениями для слуг, расположенный на участке в полгектара. Все дома были выкрашены в белый колониальный цвет и со всех сторон окружены террасами для защиты от проливных муссонных дождей.