Иван Тургенев. Жизнь и любовь - Полина Ребенина

непосильные ей вёдра с водою». Иногда Варвара Петровна приказывала привести девочку в дом и спрашивала своих гостей: «Как вы думаете, чья это дочь?» И все безошибочно угадывали, кто был отцом бедной девочки.

Тургенев девочку пожалел, решил взять к себе и сделать все возможное, чтобы в будущем его дочка никогда и ни в чем не нуждалась. Он рассказал о своей «находке» в одном из писем к Полине Виардо. Виардо сделала неожиданное предложение – взять девочку к себе на воспитание, разумеется, Тургенев должен был выплачивать за содержание и воспитание дочери установленное ей солидное содержание. Она уверяла Тургенева, что это лучший выход для девочки, потому что во Франции не будет на ней стоять клеймо незаконорожденности, как в патриархальной России. Этим шагом мадам Виардо решала двойную задачу: и большие деньги получала, и Тургенева к себе прочно привязывала. Добрый Тургенев, который всегда видел в людях лишь хорошее, был благодарен за совет и заботу и счел, что это просто ангельский поступок со стороны «святой» Полины Виардо. После этого его уважение и преданность певице стали поистине безграничны. Пелагея была спешно переименовала в Полинетт, и знакомая француженка отвезла ее во Францию в семью Виардо.

Следующая встреча с дочкой произошла у Тургенева лишь через шесть лет, когда он вернулся во Францию. Приехав в Куртавнель Тургенев увидел, что дочь его, которая была так несчастлива в доме матери Варвары Петровны, не чувствует себя лучше и в доме французской певицы – девочка не прижилась в чужой семье. Она считала, что Виардо ее не любит и взяла к себе лишь по причине богатого содержания, выплачиваемого отцом. Полинетт писала отцу в Россию о том, что приемная мать недобрая и обращается с ней холодно и даже с отвращением. Отец же возражал, превозносил певицу до небес и требовал от дочери того же. Он учил дочь преклонению перед певицей и требовал, чтобы она, при всяком удобном случае, целовала Полине Виардо руки, чтобы показать свою любовь и преданность. И делала это за себя и за своего отца. Несмотря на все усилия Тургенева, совместная жизнь его дочери с Виардо не становилась лучше.

Тургенев поделился своими заботами с другом Афанасием Фетом: «Начальница пансиона, госпожа Аран, жаловалась мне: «И наказать её нельзя, и на ласку не поддается». Упрямится, дичится; из всех своих сверстниц сошлась только с одной – некрасивой, загнанной и бедной девочкой. Остальные барышни, большей частью из хороших фамилий, не любят её, язвят и колют как только могут. Да и в семье мадам Виардо она смотрит дичком и, что для меня особенно невыносимо, кажется, не любит свою благодетельницу. Иногда я просто не знаю, что мне делать с Полиной, как быть? На днях вдруг она начала уверять меня, что я стал к ней холоднее прежнего, что она одного меня любит. И при этом расплакалась… А когда взяла себя в руки, заявила, что она очень дурная: плохо играет на фортепиано, не умеет рисовать, – что у неё вообще нет никаких способностей: такая у нее «деревянная голова».

То вдруг начала приставать с вопросами: «Скажите, что я должна читать? Скажите, что я должна делать?» Поинтересовался, в чем причина, а она мне ответила: «Я все буду делать, что вы мне скажете, только не заставляйте меня одного: целовать руки мадам Виардо». Кажется, что она с ревностью смотрит на мои отношения с Виардо, и всякие знаки внимания и любви вызывают в ее душе неприятные чувства. Она в эту минуту становится дерзкой, ведет себя вызывающе, грубо отвечает на вопросы Виардо, не подчиняется ее требованиям. Я ожидал встретить свою дочь счастливой в милой для меня семье. А что получается на деле? Что я увидел? Дочерям госпожи Виардо Полина кажется чудачкой, они называют ее «мальчиком в юбке», «сумасшедшей», «злой». А Полина в свою очередь призналась мне, что не любит этих «дурочек и кукол»!»

Фет дал добрый совет: забрать девочку из чужого семейства, найти преданную, хорошую наставницу-гувернантку, а Тургеневу – проявить максимум внимания к несчастной дочери, лишенной собственной семьи и родины. И еще Фет полагал, что Иван Сергеевич просто обязан дать дочери свою фамилию. Надо сказать, что Тургенев прислушался к советам друга и в 1857 году написал дочери письмо, в котором разрешил ей подписываться своим именем – «П. Тургенева». Он снял в Париже квартиру, в которой поселилась его дочь с гувернанткой Иннис. Иван Сергеевич и сам в зимнее время стал жить маленькой семьей «со своими дамами», как он называл Полинетт и гувернантку Иннис.

B письме к графине Елизавете Егоровне Ламберт Тургенев описывал свою дочь как ребёнка, который очень похож на него внешне и совершенно не похож характером. Он огорчался, видя, что в Полине нет «художественного начала», романтики и мечтательности, но считал, что она «положительна, одарена характером, спокойствием, здравым смыслом, будет хорошей женой, доброй матерью семейства, превосходной хозяйкой. Она будет женщина с правилами и религиозная…». Хотя надо заметить, что Тургенев в своих письмах всегда отзывался о дочери с некоторой долей критики – он не мог простить дочери ее несогласия и конфликтов с Виардо. В этом противостоянии он всегда вставал на сторону певицы, перед которой преклонялся.

Когда девочке исполнилось 18 лет, Тургенев начал предпринимать меры, чтобы выдать ее замуж. У него была хорошая знакомая в Париже Валентина Делессер, которая взялась помочь ему в этом деликатном деле. Наконец, уже когда Тургенев переселился в Баден-Баден, произошло долгожданное событие: замужество Полинетт.

Тургенев спешил пристроить дочь замуж и снять с себя груз ответственности. Денег ему хронически не хватало, семья Виардо, в которую он влился, требовала его постоянных вложений, к тому же погрузился он с головой в проблемы со строительством большого и очень дорогого дома в Бадене. Денег на содержание дочери не оставалось, его отец значительно сократил, и последнее время жила она со своей гувернанткой в стесненных условиях под Парижем.

Осенью 1864 года В. Делессер познакомила Полинетт с Гастоном Брюэром, который был управляющим стекольной фабрики в Ружмоне, принадлежавшей ее зятю С. де Надайаку. Молодые люди друг другу понравились, Брюэр посватался, и Полинетт дала свое согласие. Тургенев немедленно приехал в Париж, чтобы встретить будущего зятя, одобрил выбор дочери и стал спешно готовиться к свадьбе. Ему необходимо было раздобыть деньги на обещанное приданое в 150 тысяч франков. Этих денег у богатого помещика и знаменитого писателя не было. Деньги пришлось занять у Луи Виардо, как ни странно, но в этой семье, которую содержал Тургенев,