Борис Соколов - Врангель

В первые месяцы 1921 года численность 1-го армейского корпуса составляла около шестнадцати тысяч человек, но в списках показывалось 30–32 тысячи. В Донском корпусе числилось более четырнадцати тысяч военнослужащих, а в Кубанском корпусе — около шестнадцати тысяч. Количество кубанцев и донцов в официальных списках также завышалось примерно вдвое, чтобы получать больше продовольствия от французского интендантства. Французы закрывали на это глаза. Армия Врангеля содержалась за счет денежных средств Франции, выдаваемых под залог судов и другого имущества. По заготовочным ценам французского интендантства общая стоимость содержания 1-го корпуса в Галлиполи обходилась французам в 1 миллион 700 тысяч в месяц, примерно столько же тратилось на Донской и Кубанский корпуса (с учетом завышения реальной численности вдвое). Стоимость же судов и вывезенного из Крыма сырья и другого ценного имущества составляла около 30 миллионов франков.

За зиму 1920/21 года командованию удалось путем отсева разочаровавшихся в Белом движении, суровых мер и организации регулярных занятий восстановить дисциплину и боеспособность частей.

Условия жизни на Лемносе были значительно тяжелее, чем в Галлиполи. Казаки размещались в палатках. Завтрак состоял из ложки консервов и четверти фунта хлеба.

В холоде, при нехватке питания и медикаментов бичом лагерной жизни стали эпидемии. В декабре 1920 года в лагерях было зарегистрировано 363 случая заболевания брюшным тифом, 188 — сыпным тифом, 677 — гриппом, 25 — оспой. Для борьбы с ними во всех лагерях были размещены санитарные учреждения, служащие которых делали прививки против оспы и тифа. В Чаталдже, где была вспышка холеры, сделали прививку и против нее. Со временем во всех лагерях были организованы бани и дезинфекционные камеры. Все эти меры позволили до наступления весны остановить распространение эпидемий.

По приказу французского командования 8 декабря 1920 года русская эскадра покинула Константинополь и 22–23 декабря пришла в Бизерту (Тунис), где располагалась крупная военно-морская база Франции. Таким образом, у Врангеля исчезла даже теоретическая возможность организовать десант в Россию. Тем не менее советская разведка в 1921–1922 годах не раз сообщала, будто Врангель планирует высадить свою армию с помощью флота то в Крыму, то на Кавказе. Правда, в Кремле вряд ли верили в эти фантазии.

Среди русских военных и беженцев в Константинополе возникали довольно экзотические развлечения. Н. Н. Чебышев пишет в мемуарах, что вначале появилось увлечение лото:

«Русские завезли в Константинополь и свое поветрие — лотошные клубы. Лото проникло всюду, даже туда, где держалась турецкая самобытность, и в угрюмый, чинный Стамбул. Появилось свыше 400 таких лотошных клубов. В среднем в день играло до 12 тысяч человек. В совокупности содержатели лото выручали до 17 тысяч лир в день. Лото казалось единственным в своем роде предприятием — оно не могло дать убытка. Прогоревшие рестораторы бросались на лото. Но это оказывалось иногда иллюзией. Русские лотошники прогорали и на лото — слишком дорого стоило ладить с полицией».

Вскоре появился новый аттракцион, который теперь известен всему миру благодаря пьесе Михаила Булгакова «Бег». Чебышев рассказывал:

«На лото междусоюзная власть пошла, в конце концов, с гонениями. Тогда два русских беженца решили использовать местных тараканов: были открыты тараканьи бега. Тараканы бегут, запряженные в тележки, бегут, испуганные электрическим светом. На номера, то есть на тараканов, ставят, как на лошадей.

Англичанин, к которому пришли за разрешением, мгновенно, как спортсмен, проникся целесообразностью идеи:

— Вот это именно то, что было нужно!.. Вот этого у нас, действительно, не хватало.

Он не шутил, говорил совершенно серьезно.

Я как-то зашел взглянуть на тараканьи бега. Ростовское скаковое общество, вывезшее в Константинополь своих лошадей, прогорело из-за дороговизны кормов. Тараканов прокормить дешевле, и они сразу завладели симпатиями публики.

Огромная зала с колоссальным столом посередине. Стол заменяет ипподром. Это кафародром. На нем устроены желобки, по желобкам бегут тараканы, запряженные в проволочные колясочки. Вокруг жадная любопытствующая толпа с блестящими глазами. Самые настоящие, черные тараканы, но изумительно крупной величины.

— В банях собираем, — объясняют владельцы.

У некоторых свои „конюшни“, тараканов приносят в коробках.

Выдачи тотализатора доходили до ста лир (тысячи франков).

1 мая закрыли лото, около которого кормились несколько тысяч русских (в качестве служащих), а через два-три дня открыли тараканьи бега».

Неизвестно, знал ли Врангель о «тараканьих бегах». Возможно, Чебышев всё же не рассказал главнокомандующему об этой экзотике, щадя его чувства.

Влияние главнокомандующего на армию постепенно падало, особенно в казачьих частях. Уже 19 ноября на Лемносе собрались все наличные члены Кубанской рады, и кубанским атаманом был избран генерал В. Г. Науменко, находившийся в то время в Сербии. 20 ноября он записал в дневнике: «Сегодня получил из Константинополя телеграмму Скобцова об избрании меня в атаманы. Придется согласиться, так как в такое тяжелое время отказаться нельзя. Кубанцы совсем в загоне». 27 декабря 1920 года в Константинополе Науменко встретился с Врангелем. Он заявил о том, что своей главной задачей считает переезд казаков в Сербию и Болгарию и организацию Кубанского войска вне России. Врангель на выборах кубанского атамана поддерживал кандидатуру Фостикова, но потерпел неудачу. Впоследствии Науменко отстранил Фостикова от командования Кубанской дивизией в Сербии. По инициативе Науменко был создан Союз трех казачьих войск — Дона, Кубани и Терека. Войсковые атаманы и представители казачьих правительств 1 января 1921 года в Константинополе подписали соглашение и выработали декларацию, согласно которой будущая Россия мыслилась как демократическая республика, которую утвердит Российское учредительное собрание.

В январе 1921 года Врангель и Науменко встречались десять раз. Барон предлагал либо рассеять казаков по Европе, либо переселить в Грузию, либо перебросить казачьи части на Кавказ и далее в родные станицы, где они должны были организовать восстания. Все эти прожекты Науменко отверг. Врангель требовал внести в декларацию об объединении Дона, Кубани и Терека упоминание о руководящей роли главнокомандующего или, наоборот, о ликвидации Севастопольских соглашений июля 1920 года, регламентирующих статус казачьих формирований в Крыму. В качестве альтернативы казачьему объединению Петр Николаевич предложил создать Русский совет. Науменко охарактеризовал Врангеля в дневнике: «Будучи талантливым командующим, он удивительно легкомыслен в остальном». Атаман припомнил, что еще в Крыму слышал от Врангеля выражение недоверия к казачеству — тот заявил на одном из совещаний по поводу неудачи десанта Улагая на Кубани в августе 1920 года: «Это к лучшему, после этой неудачи казаки должны понять, что одни они ничего не могут сделать. Следующий десант он подготовит иначе и побольше частей не казачьих».