Император Наполеон - Николай Алексеевич Троицкий

гроба с его прахом при обстоятельствах загадочных и, как правило, надуманных. Так, французский историк Ж. Ретиф де ля Бретон в книге «Англичане, отдайте нам Наполеона!» (Париж, 1977) утверждает, будто в 1840 г. французам был выдан на острове Святой Елены гроб с прахом дворецкого Ф. Киприани, умершего в 1818 г., а гроб с телом Наполеона «ещё раньше был увезён в Англию и анонимно захоронен в часовне Вестминстерского аббатства»[2107]. Более запутанную, но не менее сомнительную легенду попытался документировать английский историк Ф. Эдвардс. Он полагает, что 5 мая 1821 г. умер на острове Святой Елены и в 1840 г. перезахоронен в Париже французский крестьянин Франсуа-Эжен Робо, солдат и слуга Наполеона, подменивший императора (на которого он походил как брат-близнец) осенью 1818 г., а настоящий Наполеон погиб либо в океане при бегстве с острова, либо в Австрии 4 сентября 1823 г., когда пытался проникнуть в Шёнбруннский дворец к заболевшему сыну[2108]. Серьёзные историки отвергают версию Эдвардса прежде всего потому, что никакой крестьянин не мог бы составить завещание с тысячью деталей и сотней имён из окружения Наполеона, которое продиктовал император в апреле 1821 г.

Пока рождались и опровергались либо просто терялись из виду такого рода легенды в 1961 г. в Стокгольме была издана книга, которая произвела в мировой историографии впечатление разорвавшейся бомбы. Книга называлась: «Был ли Наполеон отравлен?»[2109] Её автор — шведский учёный проф. Стен Форсхвуд, чьи исследования по гистологии, патологии и токсикологии заслужили международную известность, — выступил с сенсационными доказательствами отравления Наполеона на острове Святой Елены мышьяком.

Форсхувуд, уже заподозрив под впечатлением воспоминаний Л.-Ж. Маршана какую-то тайну в смерти Наполеона, познакомился в Лондоне с леди Мэбэл Брукс — супругой чемпиона мира по теннису Норманна Брукса и (вот что для Форсхувуда было важнее всего!) правнучкой Бетси Бэлкомб. Леди Мэбэл передала ему на исследование волосы Наполеона из той пряди, которую Маршан срезал с головы императора как памятный подарок для Бетси 16 марта 1818 г.; с тех пор эта прядь хранилась в семье Бэлкомбов. По просьбе Форсхувуда доктор Гамильтон Смит — глава отделения судебной медицины университета Глазго в Шотландии, токсиколог с мировым именем — исследовал волосы Наполеона путём бомбардировки их нейтронами в научной лаборатории Харвеллского атомного центра близ Лондона. Результаты исследования показали угрожающе повышенное содержание в волосах мышьяка. Это свидетельствовало об отравлении Наполеона.

Изыскания Форсхувуда, поначалу встреченные в научных кругах с недоверием, стали более доказательными после того как к ним присоединился, а после смерти Форсхувуда в 1985 г. продолжил канадский историк Бен Вейдер — почётный профессор университетов Монреаля и Флориды, основатель (в 1994 г.) и президент Международного Наполеоновского общества, членами которого стали уже более 500 человек из 40 стран, включая Россию. Вейдер в 1978 г. успел издать в Канаде написанный вместе с Форсхувудом бестселлер «Убийство на Святой Елене», который в 1981 г. был переиздан под названием «Убийство Наполеона», переведён на 24 языка и разошёлся тиражом более 1 млн экземпляров. Главное же, Вейдер завершил «полицейское расследование» убийства Наполеона и опубликовал по его результатам ещё ряд книг, известных сегодня в переводах на все основные языки мира, включая русский[2110].

С 1961 по 2003 г. Форсхувуд и Вейдер исследовали в самых авторитетных лабораториях мира (университетов в Глазго и Люксембурге, Института судебной медицины в Страсбурге, ФБР в Нью-Йорке) волосы Наполеона ещё из четырёх его прядей (кроме той, что сохранилась от Бетси Бэлкомб), срезанных в разное время для Э. Лас-Каза (16 октября 1816 г.), адмирала П. Малькольма (3 июля 1817 г.), Л.-Ж. Маршана (6 мая 1821 г.) и в тот же день — для А. Новерраза. И Форсхувуд и Вейдер не столько разыскивали эти волосы, сколько получали их после выхода в свет первой книги Форсхувуда от самых разных, порой неожиданных обладателей. К примеру, Лас-Каз в 1825 г. подарил часть волос из хранившейся у него пряди в особом конверте своему другу американцу Уильяму Фрезеру, а затем этот конверт оказался у русского белоэмигранта, потомка одного из адъютантов Александра I Григория Трубецкого, который в 1960-е годы жил в Нью-Джерси (США). Он-то и передал Форсхувуду шесть волос Наполеона из локона, которым владел когда-то Лас-Каз.

Надо сказать, что идея отравления Наполеона жила и, вполне возможно, обсуждалась в феодальных и роялистских верхах, начиная с первого отречения императора. Уже в 1814 г. один из ближайших соратников (да и советников) Александра I генерал-губернатор Финляндии граф Г.М. Армфельд прямо говорил: «Для спокойствия Европы следовало бы не жалеть нескольких порошков мышьяку и дать этому мальчишке»[2111]. Поэтому воспринимать тот факт, что Наполеон был отравлен (именно мышьяком!), как нечто невозможное нет оснований. Главное же, доказательства, представленные Форсхувудом и Бейдером, проверены и подтверждены на высшем уровне современной науки и техники[2112].

Так, в январе 2003 г. Страсбургский Институт судебной медицины провёл атомно-абсорбционную спектроскопию волос Наполеона из локонов разных лет и обнаружил в их сердцевине следы мышьяка с концентрацией от 7 до 38 раз выше допустимой дозы, а в ноябре того же года на симпозиуме Международной ассоциации судебных токсикологов действующий президент ассоциации Паскаль Кинтц и его предшественник в этой должности Роберт Веннинг доложили об аналогичных результатах исследования тех же локонов в лаборатории Университета Великого герцогства Люксембургского.

Подробности (вплоть до хронологии) отравления Наполеона изложены в книгах Бена Вейдера. Главным орудием отравления с самого начала (не позднее чем с лета 1816 г.) был мышьяк. Из воспоминаний Маршана и О'Мира явствует, что он использовался на Святой Елене для борьбы с крысами. Отравить Наполеона можно было легко — подсыпать яд в вино. Вот как рассказывал об этом Вейдеру (ссылаясь на воспоминания обитателей Лонгвуда) Стен Форсхувуд: «Наполеон всегда пил одно и то же вино из Констанции. У него были личные, предназначенные только для него бутылки; те, кто разделял с ним стол, пили обычно другие вина. Вино для Наполеона доставлялось в Лонгвуд в бочках и разливалось по бутылкам на месте. Нет ничего проще, чем подсыпать яд в бочку перед тем, как разлить вино в бутылки. И как безопасно! Эту операцию можно не повторять ежедневно, как пришлось бы делать, если бы было решено добавлять яд в пищу. Достаточно один раз подсыпать мышьяк в бочку, и есть гарантия, что Наполеон будет получать яд в течение недель и даже месяцев. Соответственно, уменьшался и риск быть застигнутым врасплох. Подтолкнуть же, ускорить ход болезни можно было, добавляя время от