Александр Панцов - Дэн Сяопин

Не легко развивались отношения Чжао и с некоторыми другими ветеранами, в том числе с Ли Сяньнянем и Ван Чжэнем. Последний в частной беседе даже просил Чжао отказаться на съезде от поста генсека. «У тебя и в Госсовете есть чем заняться, там без тебя нельзя обойтись, а в Секретариате дел не так уж и много», — наставлял он его «по-дружески»186. Но Чжао не прислушался. Он исполнял только волю Дэна, а тот хотел видеть его главой партии, рассчитывая, что новый преемник оправдает доверие.

XIII Всекитайский съезд компартии проходил с 25 октября по 1 ноября 1987 года. На нем присутствовали 1936 делегатов с решающим голосом и 61 так называемый «специально приглашенный делегат» с совещательным. К тому времени Компартия Китая возросла уже до сорока шести миллионов человек. Как и во время предыдущего съезда, Дэн чувствовал себя хозяином, каковым, собственно, и являлся. Именно он открыл форум, ограничившись, правда, коротким вступительным словом. Просто объявил съезд открытым, и все тут же встали, запев «Интернационал». Дэн выглядел крепким и бодрым в отличие от Чэнь Юня, которого ввели в зал под руки. После пения и минуты молчания в память Мао Цзэдуна, Чжоу Эньлая, Лю Шаоци, Чжу Дэ и других почивших революционеров старшего поколения Дэн предоставил слово Чжао, и тот громким голосом начал читать доклад.

Прежде всего, очертив общие достижения за последний период, он воздал хвалу Дэн Сяопину за «важнейший вклад» в формирование и развитие правильной, марксистской линии ЦК. Этот вклад, по словам Чжао, Дэн внес «смелостью своего марксистского теоретического мышления, своим реалистическим подходом к делу, богатым практическим опытом, умением глядеть глубоко вперед»187. Так еще Дэна никогда не хвалили с трибун партийных съездов. Еще больше восторженных слов Чжао сказал о Патриархе 2 ноября в своем докладе на 1-м пленуме ЦК тринадцатого созыва, подчеркнув, что и он сам, и все другие руководители по всем важнейшим вопросам советуются с Дэн Сяопином, так как именно он является главным вождем партии, имеющим право выносить окончательные решения. Пленум единогласно обязал Чжао и всех других слушаться Дэна и впредь, а самому Дэн Сяопину предоставил право по своему усмотрению созывать заседания руководства188.

Все это было сделано потому, что еще в марте 1987-го Дэн в частной беседе с Чжао выразил наконец твердое намерение уйти в отставку с постов члена ЦК компартии, Политбюро, его Постоянного комитета и Председателя Центральной комиссии советников. Пост Председателя Военного совета он, по просьбе Чжао и других либералов, пока оставлял за собой: чтобы сдерживать консерваторов, сохраняя стабильность власти. Шутя, он называл это «полуотставкой». При этом, конечно, ему совершенно не хотелось лишаться власти, но он устал от множества формальных обязанностей. Вот и выработали такое решение: Чжао хвалит Дэна, тот уходит, но по просьбе Чжао пленум ЦК оставляет его верховным вождем, или, иначе говоря, вменяет ему роль «свекрови» (так и назвали — «свекрови», в шутку, конечно, имея в виду неформальную главу семьи, в данном случае — Постоянного комитета Политбюро[106]).

В начале июля было решено, что и двое других ветеранов-«тяжеловесов», Чэнь Юнь и Ли Сяньнянь, наполовину уйдут в отставку: оба потеряют позиции в ЦК и Политбюро, но Чэнь Юнь вместо Дэна станет председателем Центральной комиссии советников, а Ли Сяньнянь — председателем Народного политического консультативного совета Китая. Вместо же Ли председателем КНР станет Ян Шанкунь, а еще один влиятельный ветеран, Пэн Чжэнь, уйдет на пенсию окончательно (его пост председателя Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей, который он занимал после отставки Е Цзяньина, с июня 1983 года, перейдет Вань Ли).

В общем, Чжао Цзыян уже в самом начале съезда воздал должное «свекрови»-Дэну, после чего представил и весь доклад, в котором содержалось немало инноваций. Например, определение современного этапа развития КНР как «начальной стадии социализма». Чжао объяснил, что имеет в виду не переходный период к социалистическому строю, через который, согласно марксизму-ленинизму, проходит любая страна до вступления в социализм, а именно первую фазу нового общества, начавшуюся в Китае с завершения социалистических преобразований в середине 1950-х и кончающуюся осуществлением социалистической модернизации. Эта фаза, по его словам, должна была продолжаться не менее ста лет189. Сам термин «начальная стадия социализма» применительно к современному этапу развития КНР не был чем-то абсолютно новым: он содержался и в «Решении по некоторым вопросам истории КПК со времени образования КНР», и в Отчетном докладе Ху Яобана XII съезду, и в постановлении о строительстве социалистической духовной цивилизации. Но в этих документах термину не давалось теоретического объяснения190.

Много лет спустя Чжао Цзыян признавал, что сделал упор на этом термине и всесторонне обосновал его для того, чтобы ублажить консерваторов. Сам он прекрасно понимал, что Китаю далеко до социализма, но сказать это — значило бы вызвать гнев ветеранов, поэтому «начальная стадия социализма» была наилучшей формулой: с одной стороны, не отвергались достижения в социалистическом строительстве, а с другой — Чжао и его либералы-реформаторы «могли полностью выйти за рамки ортодоксальной социалистической идеологии». Чжао было на руку и то, что термин апробировался ранее: консерваторы восприняли его как нечто знакомое191.

Такой трюк позволил Чжао Цзыяну протолкнуть и ряд других свежих идей: о коммерциализации производства, передаче имущественных прав на ряд мелких предприятий коллективам и отдельным лицам, об отделении права собственности от права хозяйствования на госпредприятиях, то есть о развитии подряда, лизинга и рынка акций, расширении рынка средств производства, услуг и финансов, найме хозяйственных руководителей «на бурных волнах рыночной конкуренции», переходе к рыночным ценам на большую часть товаров и услуг, усилении роли банков в системе макроэкономического регулирования и даже о поощрении развития частных хозяйств, основанных на наемном труде192.

Как видно, Чэнь Юнь имел все основания выйти из зала во время доклада Чжао. Но тот не очень переживал и после съезда стал говорить, что через два-три года доля народного хозяйства, регулируемого планом, сократится с 60 до 30 процентов193.

В конце съезда прошли выборы Центрального комитета, но Дэн, как и было условлено, не баллотировался. Тем не менее его вновь назначили Председателем Военного совета. Интересно, что либерала Ху Яобана оставили членом Политбюро, но вывели из Постоянного комитета, в который помимо Чжао Цзыяна избрали знакомых нам Яо Илиня, Ли Пэна, Ху Цили и Цяо Ши. В Политбюро же включили, в частности, шанхайского «героя» Цзян Цзэминя, успешно усмирившего студентов, и Ли Теина — сына бывшей жены Дэн Сяопина, «Золотца» Цзинь Вэйин от ее второго брака — ставшего вскоре председателем Государственного комитета по экономической реформе, а через год — Госкомитета по образованию[107]. Чжао был утвержден Генеральным секретарем ЦК, после чего, в середине ноября, на заседании Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей снял с себя полномочия премьера. Вместо него исполняющим обязанности главы Госсовета стал Ли Пэн.