Гражданин Бонапарт - Николай Алексеевич Троицкий

(сфера с крылатой Викторией, меч и копьё). Сам Наполеон был шокирован таким его изображением и «запретил его выставлять»[1838], но Канова настоял на своей трактовке образа, а Давид признался ему не без зависти: «Вы сделали для человечества то, о чём каждый смертный мечтал бы»[1839].

Великолепны, обречены на бессмертие и другие скульптуры Кановы. Среди них — портреты матери и любимой сестры Наполеона: «Летиция Рамолино-Бонапарт в образе императрицы Агриппины»[1840] (1808 г.) и «Полина Боргезе в образе Венеры-Победительницы» (1805–1808 гг.). Напомню читателю, что Антонио Канова, как и ряд других европейских знаменитостей того времени, тоже был связан с Полиной Боргезе «узами любви».

Судьба «Наполеона в образе Марса» (как, впрочем, и его создателя) необычна. В 1816 г. правительство Англии купило статую у Людовика XVIII, чтобы подарить её победителю Наполеона при Ватерлоо герцогу А.У. Веллингтону. Л.А. Бурьенн вспоминал в 1820-е годы: «Лорд Веллингтон владеет ныне этой колоссальной статуей. Высота её такова, что, — как говаривал лорд Байрон, — смотря сзади, середина тела Наполеона приходится точно наравне с Веллингтоном»[1841]. Что же касается самого Кановы, то его биографы, судя по всему, не доверяют версии Ф.Р. Шатобриана, утверждавшего, что Канова, «подобно Гужону[1842], погиб, сорвавшись с лесов»[1843].

Все отечественные скульпторы в наполеоновской Франции уступали Канове, хотя иные из них тоже были превосходными мастерами. Жан Антуан Гудон (1741–1828) был признан одним из крупнейших мастеров скульптурного портрета. Он прославил себя ещё в XVIII в., создав психологически многогранные памятники Руссо (1778 г.) и Вольтера (1781 г.), а в 1806 г. по заказу Наполеона изваял статую (в рост) Вольтера для его гробницы в Пантеоне и едва ли не самый психологичный скульптурный портрет императора в историческом костюме полковника артиллерии.

Впрочем, сам Наполеон считал своим любимым скульптором Антуана Дени Шоде (1763–1810) — акад. с 1805 г., кавалера ордена Почётного легиона, автора бронзовой статуи Наполеона на Вандомской колонне (1808–1810 гг.) и (по заказу Наполеона) надгробия на могиле Карло Бонапарте. Республиканец и бонапартист Франсуа Рюд (1784–1855), бывший при Бурбонах в эмиграции, после июльской революции 1830 г. занялся возрождением наполеоновского апофеоза. В 1833–1836 гг. он изготовил потрясающий рельеф «Марсельеза» для Триумфальной арки в честь побед Наполеона, а в 1852–1853 гг. соорудил памятник маршалу М. Нею на площади Обсерватории в Париже (на той самой, где Ней был расстрелян карателями Бурбонов).

Самым плодовитым скульптором-портретистом и при первом Наполеоне, и при последних Бурбонах оказался Франсуа-Жозеф Бозио (1768–1845), которого Ж. Тюлар ставит выше Антуана Шоде. В годы Империи Бозио мастерски ваял скульптуры Наполеона, Жозефины, Римского короля, Полины, Гортензии, Жерома, Талейрана, выполнил барельеф на Вандомской колонне, а после отречения Наполеона в 1814 г. успел соорудить скульптуру Людовика XVIII, а затем и Людовика XVI, Людовика XIV, Карла X[1844].

Архитектура в наполеоновской Франции не блистала такими талантами, как живопись, скульптура, театр, музыка, но тем не менее и в этой области творили добротные мастера, которым удавались выдающиеся свершения. Так, навсегда вошли в историю не только французского, но и мирового зодчества имена любимых архитекторов Наполеона Пьера Фонтена (1762–1853) и Шарля Персье (1764–1838)[1845], которые спроектировали Триумфальную арку на пл. Карусель в честь победы при Аустерлице (1806–1808 гг.). Ещё более величественная Триумфальная арка на площади Звезды (50 м высотой и 45 м шириной) была воздвигнута в 1806–1837 гг. во славу побед наполеоновской Великой армии по проекту Жана Франсуа Шальгрена (1739–1811).

Шедевром наполеоновского ампира стало, конечно, и творение архитекторов Жана Батиста Лепера (1761–1844) и Жака Гондуэна (1737–1818) — парижская Вандомская «колонна побед» Великой армии, сооружённая в 1806–1810 гг. по образцу колонны Траяна в Риме из бронзы 1200 неприятельских орудий, увенчанная скульптурой Наполеона, автором которой был А.Д. Шоде. Наконец, в этом ряду классических памятников эпохи следует назвать громадную церковь Ла Мадлен в Париже (Храм славы Великой армии[1846]). Проект этого храма разработал Пьер Александр Виньон (1763–1828).

Если в архитектуре при Наполеоне среди лучших мастеров вообще не было иностранцев, то в музыке (включая музыкальный театр) они даже преобладали над отечественными корифеями. Разумеется, проявили себя и здесь собственные, взращенные в самой Франции таланты, но среди самых выдающихся музыкантов эпохи можно назвать, пожалуй, всего лишь три французских имени. Первый из них по значению, безусловно, Франсуа Жозеф Госсек (1734–1829) — родоначальник французской симфонии и автор 20 опер, профессор Парижской консерватории 1802–1814 гг., кавалер ордена Почётного легиона. По приглашению Наполеона он участвовал в организации празднеств и давал концерты в Тюильри. Видное место в музыкальной жизни наполеоновской Франции занимал и Андре Гретри (1741–1813) — «Мольер музыкальной комедии», как его называли, автор свыше 50 опер, которые ставились не только на французских, но и на немецких, итальянских, швейцарских, российских сценах. Третий французский композитор той эпохи Рудольф Крейцер (1766–1831) тоже писал оперы, был профессором Парижской консерватории и главным дирижёром театра Гранд-Опера, но прославился как великий скрипач, соперник самого Паганини. Это ему Л. Бетховен посвятил в 1803 г. сонату для скрипки и фортепиано (т.н. Крейцерову сонату).

Менее известны были композиторы Анри Бертон (сын певца Пьера Бертона), Этьен Мегюль и Николя Далейрак, которые, однако, тоже имели большой успех у самой разной публики от простонародья до знати. В 1811 г. дебютировал с оперой «Юлия» знаменитый впоследствии Даниэль Франсуа Эспри Обер (1782–1871) — автор классических опер «Фра-Дьяволо», «Манон Леско», «Бал-маскарад» и др.

Царили во Франции как музыканты, конечно же, итальянцы, которых Наполеон считал своими соотечественниками не в меньшей (если не в большей) мере, чем французов. Любимым композитором первого консула был Гаспаре Спонтини (1774–1851), который с 1803 по 1820 г. жил в Париже, где сочинил и поставил свои лучшие оперы «Весталка» (1807 г.) и «Фернан Кортес» (1809 г.). Не меньшей популярностью во Франции пользовались Луиджи Керубини (1760–1842) — автор опер «Два дня» (1800 г.; в России была известна под названием «Водовоз») и «Пигмалион» (1809 г.), и Джованни Паизиелло (1740–1816), в 1776–1783 гг. служивший придворным капельмейстером в Петербурге, а с 1802 г. — в Париже; он написал больше 100 (!) опер. Паизиелло считали «соперником Россини»[1847]. Джоакино Антонио Россини (1792–1868) был в те времена ещё молод, но уже составил себе имя, сочиняя в 1810–1813 гг. по нескольку музыкально-драматических произведений ежегодно, в том числе оперы «Итальянка в Алжире» и «Танкред» по трагедии Вольтера. В 1813 г. он заключил контракт с импресарио в Неаполе, где королём тогда был зять Наполеона