Михаил Лазарев - Три кругосветных путешествия

Ознакомительный фрагмент

Таким образом заготовляют они свою годовую провизию, что вместе с юколой и китовым жиром составляет всю пищу диких американцев. Икра сельдей у них ценится весьма дорого, и как оные появляются только в заливе Ситхи, то многие американцы приезжают ловить оную из весьма дальних заливов… Таковой путь они совершают около 5 и 6 недель на своих ботах; всегда вояжируют со всем своим домом, а по окончании ловли возвращаются обратно в свои места; на пути они бьют морских бобров и нерп, которые большей частью все променивают ежегодно торгующим с ними американцам из Бостона, что в Соединенных Штатах…

Компания здесь имеет и свои суда, которые по худому укомплектованию и малому сведению в морском искусстве нередко подвергаются опасности, а многие из них разбивались с богатейшими грузами… Но это не столько зависит от начальника судна, который им командует, а от правителя здешнего места, потому что они в его распоряжении, и он снимает людей, когда хочет, и назначает по своему произволу, а потому и не имеет хороших матросов. Если бы компания пожелала иметь хороших матросов в ее селениях, то для сего не должно снимать оных с судов для береговых работ и не отягощать их излишней должностью, но здесь всякий промышляющий, который ходит на судах, также употребляется к разным постройкам и береговым работам, иногда его посылают рубить лес и копать огороды, а на другой день видел иного работающим на судне, на котором он должен служить матросом.

Начальник судна не имеет воли задержать его на корабле для нужнейших работ, ибо они в совершенном распоряжении здешнего правителя. Притом же часто посылают таких, которые не бывали в море, а которые способны и привыкли немного на корабле, их снимают для береговых работ. Потому здесь при столь худом распоряжении никогда не будут иметь матросов, а с таковой командой удивительно ли, что компания теряет суда ежегодно. Но, если бы к сему приняты были меры и матрос не знал бы другой должности, кроме его корабля, то скоро бы компания имела бы у себя хороших мореходцев…

При таких распоряжениях невозможно и помышлять, чтобы компания сделалась бы богатой и торговля ее процветала. Буде не последует перемены, то должно ожидать ее упадка.

9 апреля с якоря снялась шхуна Российско-американской компании «Чириков» с грузом для Калифорнии, в ее селение, именуемое Росс.

19 апреля отправили по заливам для торговли шлюп Российско-американской компании «Константин». С приближением лета и время начало быть гораздо приятнее, солнечные лучи согревали и можно было с удовольствием прогуливаться по берегу. Г. Баранов послал партию алеут на своих байдарках узнать, не показываются ли бобры, которым приказано было объехать по заливам около горы Эчкомб. Я и лейтенант Лазарев вместе с лейтенантом Подушкиным желали осмотреть положение берега от мыса Эчкомб до пролива Ольги и притом же, надеясь увидеть столь любопытный промысл или ловлю бобров, отправились на баркасе в сопровождении 15 байдарок.

23 апреля около 4 часов пополудни прибыли на место, где разбилась «Нева», компанейский корабль. Место разбития находится к N от мыса Эчкомб около 2 миль, углубившись небольшим заливом, окруженным неприступными скалами, так что при тихом от берегу ветре с трудом мы взошли на берег. Редко я видал берег, который отвратительным видом казался более ужасным, и мы с удивлением рассуждали о счастливом спасении некоторых из команды погибшего корабля. Г. Подушкин показал нам место, где похоронены тела г. Борноволокова и штурмана Калинина, которые погибли в сем диком краю. Некоторые обломки корабля и кости мертвых между ужасными скалами еще были видны. Пробыв здесь около 2 часов, отправились мы с партией далее и, проехав около 3 миль, остановились ночевать в небольшом заливе, которого низменный песчаный берег казался быть весьма прелестным при тихом ветерке и ароматном запахе кустарников, нас окружающих; провели мы ночь в раскинутой палатке весьма приятно, только комары немного беспокоили.

24 апреля. На другой день поутру вместе с рассветом оставили мы свой ночлег и поплыли далее вдоль по берегу к N. Около 2 часов пополудни остановились в заливе Св. Марии, или именуемом по-здешнему Бобровый Буян. Залив сей весьма пространен, лежит по N сторону у подошвы горы Эчкомб. Южный берег оного весьма опасен и по причине множества подводных камней неприступен для больших судов, но северный совершенно безопасен. В вершине оного залива мы нашли прекрасную гавань, которая соединяется с заливом небольшим проливцем, лежащим к SO, глубина везде от 10 до 5 саж., грунт – мелкий песок. Весь день занимались мы смотрением сего залива и стрельбой диких уток, которых здесь великое множество, но бобры не появлялись, потому решились мы дождаться следующего утра и переночевали здесь в своей палатке.

[25 апреля]… Поутру прекрасный тихий день и приятная погода доставили нам удовольствие видеть столь любопытную охоту [на] бобров. Со светом дня отправились вместе с партией алеут по заливу и вскоре по отправлении зоркие алеуты усмотрели сих животных, питающихся морской капустой (которой по сему заливу множество), окружили байдарками и стали бросать стрелы в животное, которое в ту же минуту ныряет в воду; в таком случае алеуты кричат и животное показывается из воды, дабы осмотреть своих преследователей и принять безопасный путь к убегу, но едва оное показывается из воды, как алеуты с удивительной меткостью бросают в него стрелы и которая-либо из числа неминуемо уязвляет зверя. Тогда животное, будучи ранено, и вместе со стрелой не может долго скрываться в воде и вторично появляется на жертву его неприятелям и вскоре делается совершенной добычей преследователя.

В 10 часов оставили мы залив Св. Марии и продолжали наш путь к N временем под парусами, а временем по гребле; в 6 часов пополудни остановились в небольшом заливце, по отлогим берегам коего протекала речка, окруженная прекрасными сенокосами и небольшим леском, что сделало наш ночлег весьма приятным; притом же множество гусей и уток составляли вкусный ужин.

26 апреля… При свете дня отправились в путь; около 2 часов пополудни поравнялись мы против Сивучьего камня, на котором сивучей не было, а потому, оставя оный, вошли в Ольгинский пролив, который начинается устьем своим против Сивучьего камня к OSO шириной около 5 или 6 миль, вход оного лежит в широте 57°22' N, а долготе 224°16', глубина везде более 40 саж. и северный берег совершенно безопасен. Пройдя около 6 миль, остановились в заливе на южном берегу, где также был шалаш диких американцев. Мы обошлись с ними ласково, угостив их табаком и водкой, до чего они большие лакомки; пробыв около часу, продолжали свое плавание, по пути встречалось много хороших заливов и бухт, удобных к якорному месту, но глубина по проливу всегда была найдена от 40 до 20 саж., грунт ил. Нередко попадались нам целые семейства диких американцев, возвращающихся с ловли сельдей. Плавание наше по проливу было довольно приятно, ибо алеуты, сопровождавшие нас, часто показывали свое искусство бросать стрелы, они убили 3 уток своими стрелами, нападая все вместе, как и на бобра. Сами они забавлялись и нам немалое приносили удовольствие.