Алекс Фергюсон - Автобиография

Ознакомительный фрагмент

Надо отдать ему должное: в своем роде это прекрасное качество. Сколько бы ошибок он ни совершил (в моих глазах, а не в его), он все равно просил мяч. Его уверенность никогда не ослабевала. Но Дэвид – исключение из правил; большинство футболистов и тренеров постоянно сомневаются в себе. А пристальное внимание общественности пробивает в итоге любую броню, неважно, откуда исходят удары – от публики, прессы или фанатов.

Мы достигли своей нижней точки в начале ноября, когда проиграли со счетом 1:3 последнее манчестерское дерби на стадионе «Мэйн Роуд». Эта игра осталась у меня в памяти благодаря ошибке Гари Невилла: он замешкался с мячом, его перехватил нападающий «Сити» Шон Гоутер и забил нам второй гол. После матча я высказал игрокам все, что о них думаю – средство, к которому я прибегал лишь в самых крайних случаях. Раздевалка после проигранного дерби – не лучшее место на земле. Перед матчем мой старый друг (и ярый фанат «Сити») Кит Пиннер спросил меня: «Раз уж это последнее дерби на «Мэйн Роуд», может, придешь выпить с нами после матча?»

Удивленный такой наглостью, я ответил: «Если мы выиграем, то почему бы и нет?»

Когда я уже садился в автобус после проигранного матча, зазвонил телефон, и я услышал голос Пиннера.

– Ты где? – спросил он. – Ты разве не придешь к нам?

– Иди к черту, – ответил я так или как-то вроде того. – Не хочу тебя больше видеть.

– Не умеешь ты проигрывать, – засмеялся Пиннер, и я не смог отказаться и выпил с ним.

Потом в концовке сезона Гари Невилл заметил: «Это был переломный момент для нас. Мне казалось, фаны после этого повернутся к нам спиной».

Иногда тебе необходимо быть предельно честным с болельщиками, даже честнее, чем с игроками. Они ведь не дураки. Если ты критикуешь всю команду в целом, а не отдельных игроков, да еще и публично – то ничего страшного. Тренер, персонал, игроки – все могут взять на себя часть вины за провал. Правильно высказанная критика будет воспринята благосклонно, как коллективная ответственность.

После этого мы были вынуждены поменять свою игру. Мы стали чаще и быстрее доставлять мяч вперед, перестали концентрироваться исключительно на его владении. Удержать мяч у себя не было проблемой, если на поле выходил Рой Кин. Как только он появился у нас в клубе, я сразу же сказал всем: «Этот парень никогда не отдаст сопернику мяч». Владение мячом – настоящая религия «Манчестер Юнайтед», но без активных действий на половине соперника это лишь пустая трата времени. А нам как раз стало не хватать настоящей остроты в атаке. Имея в нападении такого игрока, как ван Нистелрой, тебе требуется лишь оперативно снабжать его мячом. Быстрые пасы, прострелы с флангов вразрез между защитниками – вот что было нужно, и именно это должно было привести к результату.

Мы пробовали впереди Диего Форлана, много играли через Верона, Скоулза и Кина в середине поля. Верон часто открывался, Скоулз мог ворваться в штрафную, Бекхэм действовал по всему краю справа, а Гиггз – аналогично слева. У нас была просто фантастическая команда, а наши нападающие были лучше всех. Ван Нистелрой был чрезвычайно упорен в своих попытках забить, Бекхэм мог поразить ворота десяток раз за сезон, а Скоулз – и того больше.

Фил Невилл был также просто великолепен в центре полузащиты; это был не игрок, а мечта. Он вместе с Ники Баттом были моими главными помощниками. Все, что они хотели, так это лишь играть за «Манчестер Юнайтед», они никогда не думали о том, чтобы уйти из команды. Но иногда тебе приходится отпускать и таких игроков, когда ты понимаешь, что причиняешь им больше вреда, чем пользы, например, используя их только на заменах или как дублеров игроков основного состава.

В подобных случаях такие игроки оказываются между молотом абсолютной верности клубу и наковальней уныния из-за отсутствия игровой практики. А это очень тяжело для любого. Фил играл большую роль в нашей команде, когда нам была нужна стабилизация. Он был человеком высочайшей дисциплины. Ты мог сказать ему: «Фил, хочу, чтобы ты сбегал вон на тот холм, вернулся обратно и спилил мне это дерево».

И он ответил бы на такое лишь: «Хорошо, босс, где мне взять пилу?»

У меня было несколько игроков такого плана. Фил что угодно был готов сделать ради команды, его волновали исключительно интересы клуба. Если ему приходило играть лишь крайне ограниченную роль в моей тактической схеме, он нисколько не роптал на это и был даже вполне доволен. Под конец его карьеры в «Манчестере» ко мне пришел его брат, Гари, и спросил, что я думаю по поводу сократившегося игрового времени Фила.

– Не знаю, что с этим делать, он ведь такой отличный парень, – ответил я Гари.

– В этом вся и проблема, – сказал он. – Фил не может сам заговорить с тобой на эту тему.

Как видите, Филу явно недоставало прямоты Гари.

Я пригласил Фила к себе домой на разговор. Он приехал вместе со своей женой Джули, и вначале я даже и не заметил, что она осталась в машине. «Кэти, пригласи Джули в дом», – сказал я. Но едва Кэти приблизилась к ней, Джули начала плакать: «Мы не хотим покидать Манчестер, – говорила она. – Нам так нравится быть частью клуба». Кэти принесла ей чашечку чаю, но Джули так и не согласилась зайти в дом. Думаю, она боялась, что не выдержит тяжести разговора и поставит в неловкое положение своего мужа.

Я сказал Филу, что причиняю ему гораздо больше вреда, чем пользы, тем, как использую его в команде. Он согласился с этим и сказал, что ему стоит уйти из клуба. Я предложил ему подумать о том, как рассказать об этом собственной жене.

Когда они уехали, Кэти спросила: «Ты же не позволишь ему покинуть клуб, не так ли? Ты не должен расставаться с такими людьми».

– Кэти, – ответил я, – это для его же блага, как ты не понимаешь? Вся эта ситуация расстраивает меня больше, чем его самого.

Я продал его по дешевке, всего за 3,6 миллиона фунтов. Фил стоил в два раза больше, ведь он мог сыграть на любой из пяти позиций: на краях обороны или где угодно в полузащите. Он даже играл на позиции центрального защитника в «Эвертоне», когда на поле из-за травм не могли выйти Фил Джагелка и Джозеф Йобо.

Распрощаться с Ники Баттом было так же тяжело, хотя у Ники не было проблем с защитой собственных интересов. Ники был нахальный малый родом из Гортона. Отличный парень, готовый биться за тебя до конца.

Он мог прийти и прямо спросить: «Почему я не играю?»

Вот такой был он, Ники – и мне нравился подобный подход. На его вопрос я отвечал так же прямо: «Ники, ты не играешь, потому что Скоулз и Кин играют лучше тебя». Иногда, в выездных матчах я ставил его на поле вместо Скоулза. К примеру, в полуфинале Лиги чемпионов 1999 года против «Ювентуса». У Кина и Скоулза уже было по желтой карточке, и я не хотел рисковать и лишиться их обоих в финале, хотя в результате именно это и случилось. Я выпустил Скоулза на поле на замену Батту, когда Ники получил травму – и Пол умудрился схлопотать еще один «горчичник». В итоге я продал Ники Бобби Робсону в «Ньюкасл» за 2 миллиона фунтов, и для них это было отличное приобретение.