Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 8. Письма - Николай Степанович Гумилев

доктора и служащие банка и ок. 3000 абиссинцев. Обед длился с 10 ч. утра до 1 ч. дня. Обед абиссинских войск продолжался с 5 ч. утра до 6 ч. вечера.

[Б. А. Чемерзин и письма его жены]

1910. Начало декабря (ст. ст.)

Новый год встречал в Аддис-Абебе у русского посланника в Абиссинии Б. А. Чемерзина; здесь встретился с русским доктором Кохановским.

[Письма жены Б. А. Чемерзина]

<...>

Начало 1911 (в Африке)

В конце путешествия прислал в Царское село (А. И. Гумилевой) телеграмму.

[А. А. Ахматова]

<...>

1911. Конец января? — февраль

Путь из Аддис-Абебы через пустыню и Черчер в Джибути

[Б. А. Чемерзин]

Примечание. Б. А. Чемерзин сообщает, что в Джибути Н. Г. должен был знать Ато-Иосифа — абиссинского представителя, который мог помогать ему в собирании писем и этнографических предметов, потому что сам, кажется, был поэтом.

1911. Февраль? — март

Путь из Джибути на пароходе в Россию (Александрия — Константинополь — Одесса)

[А. А. Ахматова и др.]

1911. Март

Проездом через Москву был у В. Я. Брюсова.

[И. М. Брюсова]

1911. 25 марта (или не раньше 19 марта)

Вернулся из Африки в Петербург и Царское село. Новых стихов не привез. Приехал больным сильнейшей африканской лихорадкой; разочарованный Африкой, экзотикой, путешествиями, настроенный крайне пессимистично. (Труды и дни. С. 203–206).

В настоящее время мы располагаем, во-первых, оригиналами писем Гумилева, относящихся к этому путешествию, сохранившимися в архиве Лозинского, во-вторых, текстами писем Анны Васильевны Чемерзиной, частично опубликованными А. Давидсоном в монографии «Муза странствий Николая Гумилева» (М., 1992), и, в-третьих, материалами доклада Гумилева о своем путешествии, прочитанном в редакции «Аполлона» (Н. Гумилев и русский Парнас. СПб., 1991). Эти и некоторые косвенные свидетельства в произведениях Гумилева позволяют существенно дополнить и исправить данные П. Н. Лукницкого.

Как явствует из настоящего письма Е. А. Зноско-Боровскому, отправленного с борта парохода и имеющего поэтому «русский» константинопольский штемпель, в Константинополь поэт прибыл 7/20 октября 1910 года. Из этого следует, что дорога из Петербурга, откуда он выехал 22 сентября 1910 г. (см. о письме Ахматовой А. Г. Архангельскому от 23 сентября 1910 г. в комментариях к № 90 наст. тома), до Константинополя заняла у него две недели. Если учесть, что обычный срок подобного путешествия — неделя (см. январское 1910 г. письмо к М. А. Кузмину из Харэра — «...я... уже по дороге в Константинополь и через неделю увижу тебя» (стр. 21–22 № 83 наст. тома), то, очевидно, на пути была длительная остановка, возможно, в Одессе, в ожидании парохода или по причине карантина: Чемерзиных, отправившихся в Абиссинию тем же путем в начале августа 1910 г., несколько дней продержали в карантине перед входом в Босфор, а в Константинополе еще «пугали, что в Порт-Саиде свирепствует чума» (Давидсон. С. 87). Упоминаемая в письме «поэма» (стр. 3) — «Открытие Америки», четвертую и заключительную песню которой Гумилев написал, выехав из Константинополя в Средиземное море (см. № 93 наст. тома), и отправил С. К. Маковскому ровно через неделю, в письме от 13/26 октября (см. № 92 наст. тома). Поэма была начата летом — еще 14 июля 1910 г. М. А. Кузмин отметил в своем дневнике: «Гумми читал свою «Америку», потом играли в мяч» (Кузмин М. А. Дневник 1908–1915. СПб., 2005. С. 224) — и целиком опубликована в № 12 «Аполлоне» за 1910 г.

Из Константинополя в Египет Гумилев отправился «окружным» маршрутом, через Кипр и Бейрут в Порт-Саид, откуда была отправлена открытка С. К. Маковскому от 13/26 октября 1910 г. (см. № 92 наст. тома и комментарии к нему). Прямой рейс из Константинополя занимал около 4-х суток, но пароход Гумилева огибал все побережье, делая много остановок, и потому путь до Порт-Саида занял неделю. Десять дней спустя Гумилев отправил открытку Вяч. И. Иванову с видом Порт-Судана и почтовым штемпелем «Шеллал — Хальфа, 5 ноября (23 октября ст. ст. — Ред.) 1910)» (см. № 93 наст. тома и комментарии к нему), а еще через три дня — открытку Е. А. Зноско-Боровскому из Джедды (см. № 94 наст. тома и комментарии к нему). Из этого следует, что в Порт-Саиде Гумилев сошел на берег и далее двенадцать дней двигался сухопутным или речным путем. Скорее всего, из Порт-Саида он сразу же отправился поездом в любимый Каир (ср. «Кто испробовал воду из Нила / Будет вечно стремиться в Каир» (№ 6 в т. II наст. изд.; эту поездку он совершил в обратном направлении в 1909 г.) и там сел на речной пароход по Нилу и поплыл по маршруту Каир — Асуан — Шеллал — Хальфа. Хальфа была связана с Порт-Суданом железной дорогой, и это расстояние поезд преодолевал не более, чем за один день. Приехав в Порт-Судан 25 октября / 7 ноября 1910 г., Гумилев искупался, сходил в кафе и написал открытку Е. А. Зноско-Боровскому, которую он отправил в следующий день, 26 октября / 8 ноября 1910 г., по прибытии в Джедду. Далее — трое суток от Джедды до Джибути, где Гумилев высадился, предположительно, 29 октября / 11 ноября 1910 г., чтобы отправиться по уже отработанной «схеме» через Дыре-Дауа (см. комментарии к №№ 74 и 83 наст. тома) и далее «вглубь страны» — в этот раз уже в столицу, в Аддис-Абебу. О его прибытии туда сообщается в письме А. В. Чемерзиной (она пишет своей матери в Россию), помеченном 19 ноября 1910 г.: «...Сегодня у нас завтракал русский корреспондент «Речи» и журнала «Аполлон» (декадентский) Н. С. Гумилев, приехал изучать абиссинские песни. <...> Он сообщил нам, что приехал одновременно с нашей горничной — женой Дмитрия и заботился о ней, служа ей переводчиком в Джибути и Дире-Дау» (Давидсон. С. 85). Неясно, датирует ли А. В. Чемерзина свои письма по «старому» (русскому) или «новому» (европейскому) стилю, поэтому срок путешествия Гумилева из Джибути в Аддис-Абебу колеблется от недели до трех недель (русская миссия размещалась в нескольких верстах от города, а поскольку он «сопровождал» горничную Чемерзиных, то, очевидно, он нанес им «визит» в первый же день по прибытии или на следующий день). Теоретически и то, и другое возможно, если вспомнить, что и в предыдущем путешествии у Гумилева был альтернатива в выборе средств передвижения (см. комментарии к стр. 17–19 № 77 наст. тома