Тормозной путь - Владимир Волков

котором начинал учиться и в последующем немного поработал, посмотрел изменения, произошедшие за более чем тридцатилетний период от его увольнения. В кабинете заведующего кафедрой Олег Анатольевич предложил ему сесть напротив его стола и рассказал о существующих в системе образования проблемах и работе, которую он хочет ему предложить. В разговоре невозможно было не коснуться перечня показателей по аккредитации вуза со стороны министерства, согласно которому первичной составляющей работы учебного заведения считалась научная деятельность, измеряемая количеством привлечённых денег на основе грантов либо хозяйственных договоров, а учебная работа рассматривалась как деятельность второго плана. Для повышения научного рейтинга преподаватели вынуждены заниматься публикациями как можно большего количества статей в различных изданиях, но прежде всего в журналах из перечня ВАК и уровня международной индексации, что, естественно, отрицательно сказывается на учебной деятельности. Виктор заметил, что там, где он работал, действуют примерно такие же требования, только эффективность научной работы определяется оценкой результата работы, а не количеством привлечённых финансов. В результате беседы Олег Анатольевич подытожил, что до разумного уровня управления нашей системой образования ещё далеко, и предложил Виктору оформиться по приказу на ставку профессора с нагрузкой по учебной дисциплине, которая ему была хорошо знакома и по которой у него было большое количество публикаций. Рассмотрев предложение и оценив свои возможности, Виктор согласился взять нагрузку только на половину ставки с небольшим количеством лекций, а также руководством курсовым и дипломным проектированием. По этой нагрузке у него выходила не так большая занятость с возможностью дистанционной работы дома по интернету.

Олег Анатольевич продиктовал Виктору текст заявления и попросил его заполнить личный листок по учёту кадров, после чего по телефону запросил возможность аудиенции у ректора. Получив положительный ответ, они вместе прошли в отсек здания, где располагались кабинеты руководства вузом. Ответив на приветствия вошедших, ректор предложил им расположиться в креслах возле его стола. Олег Анатольевич представил ему Виктора Константиновича и изложил вопрос о необходимости замещения должности профессора по кафедре, вкратце упомянув о его трудовой деятельности. Ректор прочитал всё, что было написано в документах, и обратился к Виктору:

– Виктор Константинович, я вас помню.

– По заседаниям парткома? Я тоже вас помню, Алексей Михайлович, как присутствовавшего там представителя студенческой организации.

– Да, времена были. Из мухи раздували слона, и в конце концов всё лопнуло.

– Слава Богу, партия приказала долго жить, и я вроде бы не подлежу осуждению.

– Нет, никаких осуждений. Может быть, только восхищение тем, как вы преодолели все тогдашние препоны, и вот вы снова у нас. Можно задать вам только один вопрос – почему вы решили вернуться в Россию?

– Потому, что я русский человек.

– Понятно. Иного ответа от вас я и не предполагал. Очень хорошо, что вы решили у нас поработать. Начинаем ощущать кадровый голод, особенно по профессуре. Только, сами понимаете, зарплаты у нас далеки от тех, что есть в западном мире.

– Для меня это неактуально. Меня больше интересует вопрос трудового стажа.

– Вижу, вам до нашего российского минимального пенсионного стажа надо ещё три года поработать. Эту возможность мы вам предоставим, только давайте до конца августа оформим вас по гражданско-правовому договору. А вы, Олег Анатольевич, подайте мне на подпись служебную записку об объявлении конкурса на должность профессора кафедры, чтобы до июня рассмотреть этот вопрос на совете.

Ректор вызвал начальницу управления кадров и дал ей указание начать оформление на работу нового сотрудника. По возвращении на кафедру Виктор обсудил с заведующим состав учебной нагрузки и расписание занятий, которые ему теперь надлежало проводить. Вернувшись домой, он рассказал Ксюше о предстоящей работе, которая выразила положительный взгляд на вопрос его занятости, поскольку чувствовала, что работа даст ему возможность вести более активный образ жизни. Спущенная ему учебная нагрузка была достаточно щадящей. Аудиторных занятий было не больше одного-двух в неделю. Остальное заключалось в руководстве курсовым проектированием, по которому надо было переделывать методические указания. Кроме этого, у Виктора были дистанционные занятия, которые он проводил по компьютеру с использованием мессенджеров, не выходя из дома. Хватало у него времени и на то, чтобы обсудить с детьми вопросы по их домашним заданиям, а также для поездок с Ксюшей в офис китайской фармацевтической компании и попутно – в один из супермаркетов, чтобы закупить недельный запас продуктов.

Поступление на работу активизировало жизненную деятельность Виктора и подтолкнуло его к тому, чтобы освежить в памяти преподаваемый материал. Общение с людьми добавляло ему творческой энергии, что вдохновило написать пару научных статей по материалу, накопившемуся у него ещё по работе в Штатах, но по российскому рассмотрению, сохранившему актуальность. К концу весны он собрал необходимый перечень документов и был избран на совете факультета на должность профессора кафедры с заключением контракта сроком на пять лет.

Единственным негативным моментом, возникшим в его семье, было то, что по итогам успеваемости в школе у Вали обнаружилась тройка по английскому языку. Желая выяснить причину, он позвонил директору школы и попросил организовать встречу с учительницей при его участии. В согласованное время Виктор пришёл в кабинет директора, где уже сидела та самая учительница, женщина нижней границы бальзаковского возраста с умеренным количеством дешёвых косметических средств на лице. Ответив на приветствие, директор предложил ему сесть возле стола учительницы. Положив перед ней дневник Вали с развёрнутой страницей оценок, Виктор перешёл на английский и попросил учительницу объяснить ему причины выставления такой оценки ученице, для которой английский язык являлся первым, а русский – вторым. Учительница попробовала ответить ему на английском, но после очередного запинания перешла на русский, высказывая поток недовольств тем, что Валя по-английски иногда поправляет её произношение, что часто она переводит тексты другим детям, и самое главное – она пользуется дорогой косметикой, а на голове у неё причёска, которую ей ещё рано носить. Выслушав такие доводы, Виктор спросил – сперва на английском, затем повторив на русском:

– Выставленная оценка отражает уровень знаний или ваш взгляд на её косметику? – обратившись к директору, он продолжил: – Как указано в нормативной документации по выставлению оценок?

Директор махнул рукой и потребовал:

– Вероника Леонидовна, исправьте оценку и не раздувайте конфликт.

– Павел Семёнович, не исправлю. У неё маникюр на пальцах, и она хихикает, когда я урок объясняю.

– Значит, вы свой предмет плохо знаете.

– Да, я в Америке не жила и всем, что там есть, не пользовалась.

– Я вам сказал, исправьте оценку. Или принесите мне ведомость, я сам за вас это сделаю. Вам всё ясно?

Учительница со слезами на глазах размазала по лицу тушь от ресниц и в таком виде