Письма. Том второй - Томас Клейтон Вулф

я испытывал большую личную гордость, как будто я открыл это место. Ты ездил в Будапешт? Давным-давно я начал писать тебе, когда получил письмо – писал страницу за страницей, но так и не закончил. Это всего лишь небольшая заметка – завтра я еду вверх по Гудзону к моему другу Олину Доусу, он живет в маленькой хижине из семидесяти комнат, и сейчас там никого нет. Возможно, я напишу тебе оттуда длинное письмо, наполненное изящными цитатами из хороших книг – у них четыре или пять тысяч прекрасных томов: Лэмб, Браунинг, Арнольд и все такое. Я собираюсь в Мэн на две недели в июле – буду смотреть на тебя прямо через Атлантику. И, возможно, на несколько дней в Канаду. (Но почему именно в Канаду?)

Все сложилось для тебя замечательно – здесь не было ничего, кроме дождя, дождя весь апрель и большую часть июня. Я так рада, что вы с Нат [миссис Волкенинг] любите Вену – вы похожи на венских жителей, я думаю – несмотря на ваше хорошее немецкое имя, вы венский немец. Вы были в Нюрнберге? Это великолепное место. А вы собираетесь в Амблсайд и Озерный край? Надеюсь, мой совет тебя еще не обманул – привозите для меня полный рот приключений.

Мое другое письмо было наполнено новостями, о которых я забыл! Год в университете закончился и ушел (с моими молитвами) в небытие. Когда я видел ребят в последний раз, многие из них стали слегка зелеными, желтыми и фиолетовыми от накопившегося яда и злобы. Это очень плохо. Многие из них уехали за границу – в Париж и все такое. Готлиб, я полагаю, уехал в Германию, Трой получил стипендию и собирается на пять месяцев – как вы думаете, куда? – в Дорогой Старый Париж, а у Долларда [Ганс Дж. Готлиб, Уильям А. С. Доллард и Уильям Трой были преподавателями английского факультета Нью-Йоркского университета] эпохальная и сотрясающая вселенную ссора с герром Геймратом Ваттом наконец вылилась в открытый бой этой весной – он ушел в отставку, а когда я попрощался, говорил о бродяжничестве, поступлении на флот, поездке в Кембридж и так далее …

Я чувствую себя великолепно, свежим и полным. Приходят гранки, мой рассказ [«Ангел на крыльце»] появится в журнале в следующем месяце (если сможете, получите его в Англии – «Скрибнерс» выпустит его в августе), книга выйдет осенью, и «Скрибнерс» считает, что это грандиозная вещь и что она пойдет на ура. Я надеюсь, что она будет иметь успех – не провал, – но что она принесет мне несколько долларов. Также сейчас пишу несколько рассказов [Из них ничего не вышло. Вулф практически не имел представления о том, что такое продаваемый рассказ], которые они попросили меня написать – без обещаний – и нагрузили дом моей новой книгой. [В это время Вулф имел лишь приблизительное представление о том, какой будет его следующая книга. Сначала он думал о ней как о «Быстром экспрессе», который в итоге стал начальной частью «О времени и о реке». Затем, постепенно, он начал думать о расширении «Быстрого экспресса» и назвал его «Ярмаркой в октябре». Он продолжал расширять «Ярмарку в октябре», пока она не стала такой огромной, что, в конце концов, ее разделили пополам, и первую половину опубликовали как роман «О времени и о реке»]. Слава богу, у меня тридцать фунтов лишнего веса, это убьет меня при написании книги.

В следующую среду я обедаю – или пирую – с некоторыми вашими друзьями: с Дэшиллом из «Скрибнерс», миссис Д., молодым человеком по имени Мейер, который сначала читал мою книгу для С., и вашим другом, глухим молодым человеком, который также является другом Мейера. [Альфред С. Дэшиэлл, который был управляющим редактором журнала «Скрибнерс», а позже являлся управляющим редактором «Читающий дайджест»; Уоллес Мейер, редактор книжного отдела «Скрибнерс», и Байрон Декстер, который позже был управляющим редактором журнала «Иностранные Дела»].

Это все на сегодняшний день – свободные американцы весь день стреляют из хлопушек: это почти все, что они могут сделать. Погода хорошая и плохая – сегодня прохладно, светло и прекрасно. Но впереди ад. Я, естественно, взволнован и надеюсь, что с книгой случится что-то хорошее.

Я радуюсь вашему путешествию и разделяю ваше счастье. Похоже, вам везет на протяжении всего пути. Зайдите в «Королевский Дуб», чтобы выпить в Эмблсайде. Остановитесь на день или два в отеле «Кавендиш» Рози Льюис на Джермин-стрит – съездите в Бат, Линкольн, Йорк, аббатство Фаунтин, Эдинбург, Троссаки – поешьте в Сохо – ресторан «Гурман» – таверна «Старый Кок» (Флит Стрит) – «Симпсон»: сходите в бар «Трокадеро» за коктейлями – прогуляйтесь по старому Лондону при свете луны (если будет луна) – посетите книжные магазины, особенно «Фойлс» на Чаринг-Кросс. Это все на сегодняшний день. Удачи и да благословит вас обоих Господь.

Алине Бернштейн

Нью-Йорк

Гарвардский клуб

Вторник, 9 июля 1929 года

Дорогая Алина:

Я все улажу до своего отъезда. Если в воскресенье ты собираешься в Бостон, я уплыву отсюда на пароходе в субботу вечером – или, возможно, приеду в субботу или воскресенье на поезде. Я сразу же приеду в отель. Последние четыре-пять дней стояла обычная нью-йоркская жара – настолько сильная, что о ней забываешь или отказываешься верить, когда она заканчивается, – люди ходят в рубашках, которые прилипли к телу.

Я приехала из Райнбека в понедельник ранним утром вместе с Олином. Там было жарко, но очень красиво. Это самое красивое место, которое я когда-либо видел, но немного мертвое. У нас было несколько ужасных споров. Наверное, неправильно говорить, что нельзя верить в Асторов и попасть в Царство Небесное, но я думаю, что это правда – я даже не верю, что можно попасть в ад, веря в них. Человек получает то, что заслуживает, – если он верит в Асторов, это заканчивается тем, что Асторы верят в него. О [Олин] много говорил со мной о «хорошей форме», «правильных поступках» и называл многие вещи «невероятно дешевыми и вульгарными». Он сказал мне, что его покойный дед – джентльмен старой школы, перед памятью которого он приклоняется, – говорил, что Руссо был просто «хамом», писавшим о людях, которых он знал, и я ответил, что Руссо, несомненно, был бы очень обижен, если бы услышал от его деда такие слова. Я также сказал ему, что называть все, что не нравится, «невероятно дешевым и вульгарным» – это не тот способ, которым люди, нажившиеся на мошенничестве босса Твида, должны относиться к жизни – или к кому-либо