Дочь Муссолини. Самая опасная женщина в Европе - Кэролайн Мурхед

что он сияет, как «вороненая сталь». Симпатию вызывал и искренний интерес герарков к женщинам, их не окружали столь привычные в римском обществе слухи об импотенции и гомосексуализме.

Муссолини в своей жизни выстраивал порядок, которому он будет следовать в течение двадцати лет. Он рано вставал, занимался физкультурой, ел мало, а работал очень много. Его впавшим в расслабленное состояние соратникам энергия вождя казалась неистощимой. У двух его недавних любовниц были теперь его дети – у Бьянки Чеккато мальчик Глауко, у Анджелы Корти девочка Елена, – но он продолжал жадно и, как кажется, без разбора проявлять интерес к женщинам, с одним условием: он не любил худых. «Мой сексуальный аппетит не совместим с моногамией», – говорил он. Ему нравился источаемый женщинами запах, будь то запах пота или аромат духов, и он, так как сам не отличался чистоплотностью, не имел ничего против их неопрятности. У Эдды теперь было два незаконных сводных брата Глауко и Бенито Альбино и незаконная сводная сестра Елена.

Муссолини обнаружил, что десятки женщин – жены фашистов, дипломатов и государственных служащих – с готовностью уступали его быстрым, иногда довольно грубым сексуальным наскокам. Аристократки Корсо, раньше подсмеивавшиеся над его неотесанностью и мужиковатыми манерами, теперь – по крайней мере, некоторые из них – были рады оказаться на Виа Раселла. На людях он по-прежнему выглядел довольно затрапезно – нередко небритый, с потертыми замызганными воротничками. Обувь предпочитал без шнурков, чтобы не тратить время на их завязывание. Как всегда непредсказуемый, он быстро переходил от теплоты к грубости, от осторожности к горячности, от яростной злости к прощению. Но улыбка его могла быть очаровательной. Как заметил один находившийся тогда в Риме британец, Муссолини производил впечатление человека весьма зловещего, «абсолютно вульгарного, не столько сильного, сколько склонного к насилию», но в то же время фонтанирующего заманчивыми идеями.

Наверное, неудивительно, что он не торопился перевозить в Рим Ракеле с детьми. Он временами приезжал в Милан, где больше времени проводил в Il Popolo d’Italia, чем на Форо Бонапарте, да и там по большей части яростно ругался с Ракеле. В его отсутствие строптивость Эдды только усилилась, и теперь она постоянно воевала с матерью. И хотя во многом она походила на отца, именно от Ракеле она унаследовала жесткость, взрывной характер и склонность к хандре. С любящей бабушкой Анной ей было легче. Эдда завоевала себе роль вожака в стайке местных детей, которые под ее руководством носились по крышам окрестных домов. Но девочек внутри шайки она недолюбливала. Ее прозвали Сандокан, по имени героя популярных детских книг[14]. В школе она считалась умной и получала отличные оценки по всем предметам, кроме латыни и древнегреческого; по гимнастике у нее было 10 из 10. Чулки носить она отказывалась, предпочитая выставлять напоказ свои синяки и ссадины. Все Муссолини были людьми глубоко суеверными, и Эдда в особенности: черных котов, пролитого молока и открытых в доме зонтов следовало всячески избегать.

То ли под влиянием своего набожного брата Арнальдо, то ли из желания как-то ублажить Ватикан, Муссолини решил крестить трех своих детей. Крещение проходило дома в Милане, и проводил его брат жены Арнальдо Дон Коломбо Бонданини. Избежать общественного внимания – как позитивного, так и негативного – становилось все труднее, и Эдда жаловалась, что учителя перед ней лебезили, хотя были и такие, кто обращался с нею необоснованно сурово. Как самый старший ребенок и единственная дочь Муссолини она чувствовала к себе пристальное внимание и завышенные, по сравнению с братьями, ожидания.

Весной 1923 года с государственным визитом в Рим прибыл британский король Георг V с королевой Марией. Визит повысил международную респектабельность Муссолини, тем более что, будучи в Риме, король вручил ему Орден Бани, вызвав при этом немалое веселье среди детей, слишком буквально воспринявших название награды[15].

Виктор Эммануил тоже вручил ему награду – самый престижный в стране высший орден Святого Благовещения, сделав Муссолини таким образом своим номинальным кузеном, и предложил ему титулы, от которых тот отказался. Когда королева-мать Маргерита приехала в Милан, Ракеле с детьми пригласили на просмотр фильма о жизни Иисуса Христа в местный Дворец спорта. Эдду с матерью провели в королевскую ложу, где королева-мать погладила девочку по голове и поблагодарила Ракеле за все, что Муссолини делает для Италии. Ракеле, однако, тоже не рвалась в Рим, где она окажется выставлена напоказ перед глазами злобных римлян. Как бы то ни было, она заявляла, что всегда была и с гордостью остается крестьянкой. Муссолини, как это было принято в Романье, она называла «профессором».

Два лета – в 1922 и 1923 годах – семья проводила в Леванто, в отеле на берегу моря. Однажды Эдде сказали, что отец пролетит в самолете над пляжем и помашет ей рукой. Она устроилась на песке и стала ждать. На горизонте на самом деле появился самолет, приблизился к берегу, и она стала отчаянно махать платком. Вдруг самолет начало болтать из стороны в сторону, он накренился набок и рухнул на землю. Прошло несколько ужасных минут, прежде чем выяснилось, что погибшим был не Муссолини, а молодой летчик, прилетевший поприветствовать находившуюся на том же пляже невесту. Эдда потом говорила, что так никогда и не смогла стереть из памяти вид медленно падающего самолета.

Муссолини не раз хвастливо заявлял, что фашизм не партия, а антипартия. Теперь, однако, настал момент, когда фашизм должен был оформиться; уже было недостаточно просто изгнать из власти старую либеральную элиту и соперников-социалистов. Муссолини запросил для себя абсолютные полномочия на год и не намеревался их промотать. Италия по-прежнему была охвачена акциями насилия сквадристов и разгневанной политической оппозиции, и, прежде чем начать реальные реформы, и тех и других следовало приструнить. По всей стране ras, действовавшие у себя в регионах как полновластные царьки-диктаторы, по-прежнему заставляли граждан, которых они считали подрывными элементами, пить слабительное касторовое масло, продолжали проводить карательные экспедиции и воспевать победу и насилие. В Ардженте пользовавшийся любовью и уважением прихожан священник Дон Джованни Миндзони был забит до смерти за попытку организовать в своей провинции Феррара сельскохозяйственный кооператив.

Чтобы сдержать насилие и навести хоть какую-то видимость порядка в рядах сквадристов, 1 февраля 1923 года была основана так называемая Добровольная милиция национальной безопасности. Принимаемые в нее мужчины в возрасте от 20 до 50 лет группировались в 133 отряда, созданных по образцу древнеримских легионов – по одному в каждой провинции. Формой их были черные рубашки и фески, и на верность они присягали не королю,