Семен Иванов - Штаб армейский, штаб фронтовой

Полковник Ляпин достал из шкафа том большого формата в темном коленкоровом переплете и передал его командарму. Тот, быстро отыскав нужную страницу, прочитал: "Осовец - крепость 3-го класса на реке Бобр, у пересечения ее бресто-граевской железной дорогой. Значение Осовца - опорный пункт на оборонительной линии Бобра, прикрытие железнодорожного пути и преграда на кратчайшей операционной линии пруссаков из Восточной Пруссии на Брест-Литовск"{11}.

- Все это в полной мере относится и к нынешнему времени,- заключил Иван Григорьевич.

Мы выполнили указание командарма, и Осовецкий укрепленный район сыграл свою роль даже в тех неблагоприятных условиях, в каких 10-я армия вынуждена была принять год спустя сильные вражеские удары. Оборонявшаяся здесь 2-я стрелковая дивизия полковника Михаила Даниловича Гришина умело использовала его укрепления и саму крепость Осовец. В этом районе оказались скованными значительные силы гитлеровцев, что позволило другим соединениям армии избежать поражения, сохранить часть тяжелого оружия и отойти на северо-восток.

Наши будни до предела были наполнены разнообразной работой в войсках. Она особенно активизировалась после посещения округа Наркомом обороны Маршалом Советского Союза С. К. Тимошенко. Нарком дал ряд дельных указаний и напомнил, что мы находимся в самой горячей точке, ибо далее всех выдвинуты на запад. Тогда же, поздней осенью 1940 года, в соответствии с планом оперативной подготовки войск округа была проведена весьма интересная во всех отношениях фронтовая игра на местности со средствами связи. Руководил ею заместитель начальника Генерального штаба генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин - мой будущий командующий фронтом. Основное содержание оперативной игры составляли действия войск фронта в начале войны. Характерно, что для нас были созданы примерно такие же условия, в каких мы потом и оказались. По замыслу игры "западные", сосредоточив значительно превосходящие силы, перешли в наступление. Армии прикрытия "восточных", ведя тяжелые сдерживающие бои, отходили последовательно, от рубежа к рубежу. После упорных оборонительных действий на линии старых укрепленных районов и с подходом резервов из глубины страны "восточные" перешли в решительное контрнаступление и завершили разгром вторгшегося "противника".

Весной 1941 года прошли знаменитые учения войск Белорусского Особого военного округа под руководством С. К. Тимошенко. Мне довелось заниматься на них увязкой взаимодействия нашего корпуса с 6-м механизированным корпусом генерал-майора М. Г. Хацкилевича. Это соединение, укомплектованное танками KB и Т-34, показало себя с лучшей стороны. При разборе учений нарком высоко отозвался о слаженном взаимодействии танков и пехоты. Этот опыт очень помог мне в Великой Отечественной войне.

В марте 1941 года на должность командующего нашей 10-й армией прибыл генерал К. Д. Голубев - бывший начальник Московской пехотной школы имени М. Ю. Ашенбреннера, а в последнее время - старший преподаватель Военной академии имени М. В. Фрунзе. Знакомство с войсками он начал с нашего корпуса. Я очень волновался, раздумывая, узнает или не узнает Константин Дмитриевич своего питомца. Оказалось, что узнал сразу, и не только узнал, но и подбодрил.

Новый командарм пристально следил за моей работой, помогал, и я искренне радовался, надеясь, что при таком положении, может быть, осуществится моя мечта о переходе на командную должность в танковые войска. Однако надежде этой не суждено было осуществиться. Как говорится, человек предполагает, а бог располагает. За неделю до начала войны мне пришлось проститься с 10-й армией.

Здесь я не могу не сказать, что, находясь в белостокском выступе, мы стали свидетелями все учащавшихся нарушений немецкими самолетами наших границ, заброски к нам диверсионных и разведывательных групп. Однажды к нам в штаб пришел поляк, бывший во время первой мировой войны фельдфебелем в русской армии. Он рассказал, что гитлеровское командование начало массовое выселение поляков из приграничных районов. Особенно тревожным было его сообщение о выгрузке боеприпасов на грунт. Обо всем этом мы докладывали в штаб округа, но оттуда шли стереотипные ответы: "Не поддаваться на провокации"...

Глава третья. В водовороте первых сражений

Ранним воскресным утром 15 июня не успел я еще подняться с постели, как раздался звонок полевого телефона, связывавшего мою квартиру со штабами корпуса и армии. Оперативный дежурный передал приказание начальника штаба армии полковника П. И. Ляпина срочно прибыть к нему. Я быстро оделся, побрился и, успокоив озабоченную жену, вышел из дома. Лицом к лицу столкнулся с почтальоном. Взял у него пачку газет и сразу же развернул "Правду" - мы стали тогда получать московские издания в день их выхода. В глаза бросились слова из сообщения ТАСС: "...по данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы..."

Вздох облегчения невольно вырвался у меня. Я подумал в тот момент, что наше правительство, видимо, прозондировало почву у немецкой стороны и получило соответствующие заверения. Ведь, действительно, как я говорил, слухами о близкой войне Белосток в те дни был буквально переполнен, да, к сожалению, и не только слухами.

...Полковник Ляпин вручил мне предписание о срочном выезде в Могилев и сказал, что согласно окружному мобилизационному плану я назначаюсь начальником оперативного отдела - заместителем начальника штаба 13-й армии. Такой оборот дела меня очень расстроил. Петр Иванович заметил это и сказал:

- Зайди к командующему проститься, он на месте и, может быть, что-нибудь сделает для тебя.

Я последовал совету. Константин Дмитриевич Голубев принял меня сразу и на мою просьбу сокрушенно ответил:

- Я уже и сам просил начальника штаба округа оставить тебя у нас, но он наотрез отказался, так что настала пора распрощаться... А что это у тебя за газеты?

Я положил на его стол "Правду" так, чтобы внимание генерала привлекло заявление ТАСС. Пробежав текст, командующий взял красный карандаш и подчеркнул жирной чертой слова: "...происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операций на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами..."

- "Надо полагать..." - повторил он, растягивая слова.- А полагать, я думаю, можно и наоборот? Учти это.

Он обнял меня, а затем по-отцовски подтолкнул к выходу и сказал вслед:

- Ни пуха тебе ни пера на новой должности.