В приемной доктора. Закулисные драмы отделения терапии - Амир Хан

Стояло лето, и для нас это было странное время года. Из-за жаркой погоды к нам обращалось меньше людей с острыми инфекционными заболеваниями, но увеличился поток пациентов с хроническими заболеваниями, так как им стало проще дождаться очереди и записаться на прием. Раньше люди бы сказали, что летние месяцы менее напряженные.

Мы обычно избегаем слова «спокойные», потому что с ним связаны наши профессиональные суеверия.

Произнеся его, мы привлекаем вереницы больных людей, которые иначе остались бы дома. Его называют словом на букву «С» и никогда не произносят целиком, словно речь идет о Волан-де-Морте.

Мне ассистировал студент-практикант по имени Ибрагим. Он был не обычным обучающимся, а иностранным студентом из Кувейта. Ибрагим приехал по обмену, чтобы посмотреть, как устроена система здравоохранения Великобритании. Целый день мое поведение было безупречно – в конце концов, я был британским послом, представляющим Национальную службу здравоохранения. Нельзя было допустить, чтобы он передал обо мне плохой отзыв эмиру Кувейта.

– Здесь всегда так спокойно по пятницам? – спросил Ибрагим.

Я не мог поверить своим ушам. Неужели он произнес это слово? Все так хорошо начиналось. Я невольно нахмурился – все врачи менялись в лице, когда кто-то произносил слово на букву «С». Мне пришлось напомнить себе, что в этом нет его вины, ведь он не знает наших правил.

– Будем надеяться, что ничего не изменится, – ответил я непринужденно, молясь про себя, чтобы ничто не испортило последние тридцать минут рабочего дня. «Это просто суеверие, – мысленно убеждал я самого себя. – Медсестры говорят так молодым врачам, но это все выдумки».

Когда я дочитал свою тайную молитву, телефон зазвонил. Это был администратор.

– Алло? – сказал я более высоким голосом, чем планировал.

– Здравствуй, Амир, это Айви. Ты свободен?

Айви была в числе моих любимых администраторов. Я ей восхищался. Она приехала из Южной Африки и жила в фургоне на окраине города вместе со своим мужем Ллойдом. Больше всего мне нравилось в ней то, что она каждый день надевала на работу новый парик и всегда ходила с безупречным маникюром. Айви была очень гламурной.

– Да, я просто просматриваю анализы крови, – ответил я. На самом деле я этим не занимался, но не мог сказать ей, что расспрашиваю Ибрагима о его предстоящей роскошной свадьбе.

– Пришла женщина с двухлетней дочерью. Она говорит, что у девочки появилась сыпь. Можешь их принять?

– Да, конечно. Просто внеси их имена в конец списка, и я их приглашу.

Я был даже рад. Дело в том, что сыпь у ребенка может указывать на серьезную инфекцию, и я не хотел упустить возможность показать Ибрагиму, как правильно осматривать ребенка в таком случае.

Если это был результат употребления слова на букву «С», то мы легко отделались.

Я нажал кнопку на компьютере, чтобы пригласить пациентку и ее маму.

В дверь постучали, и в кабинет вошла молодая женщина с двумя детьми. Мы не встречались ранее, поскольку они только что у нас зарегистрировались. Один ребенок – робкая девочка, которая сидела в потрепанной коляске. Она ела кукурузные палочки со вкусом сыра – ее руки и лицо были сплошь покрыты оранжевыми крошками. Несколько палочек выпало из пакета и застряло между ногой девочки и сиденьем коляски. Второй ребенок, мальчик постарше, играл на портативной приставке. Он ухитрился войти в дверь и сесть на стул, ни разу не оторвав глаз от экрана.

Я сразу испытал симпатию к матери и ее детям. Женщина выглядела уставшей: стоял жаркий день середины лета. Иногда, чтобы утихомирить детей, вам ничего не остается, кроме как дать им пакет кукурузных палочек и игровую приставку. Я ее понимал.

– Здравствуйте, я доктор Хан, а это Ибрагим, наш практикант, – улыбнувшись, поприветствовал я вошедших. – Чем могу вам помочь?

– Это Тиффани, и у нее сегодня днем появилась зудящая сыпь на груди, – ответила мать с сильным йоркширским акцентом.

– Хорошо, сейчас я проведу осмотр. Скажите, была ли у Тиффани высокая температура или тошнота?

– Нет, все было нормально, но на улице так жарко, что у нее вполне могла подняться температура.

– Что ж, измерим. Тиффани нормально пьет и ходит в туалет?

– Да.

– Может быть, она делала сегодня что-то необычное или контактировала с чем-то новым.

Мама ненадолго задумалась.

– Она весь день играла на лужайке.

– Хорошо, давайте посмотрим. Вы не против, если я буду рассказывать Ибрагиму, как проходит осмотр детей?

– Нет, не против.

Женщина достала Тиффани из коляски, положила ее на кушетку и раздела до подгузника.

Я сказал Ибрагиму подойти ближе, и он стоял у меня за спиной, пока я осматривал девочку.

Я каждый день обучаю студентов в клинике. Для меня это совершенно естественно.

– Когда к вам приводят ребенка с сыпью, Ибрагим, сначала нужно посмотреть, бледнеет ли сыпь при надавливании. Если она не бледнеет, то это может быть менингококковая септицемия, которая, разумеется, очень опасна, – вещал я тоном знающего человека. Взглянув на сыпь, я сразу понял, что у ребенка нет ничего серьезного, но мне нравилось драматизировать в присутствии студентов.

Пока я говорил, я услышал позади себя странный шум. Ибрагим дышал ртом. Почему я не замечал этого ранее? Странно, ведь обычно я замечаю это сразу. Я немного в себе разочаровался.

Ибрагим дышал ртом очень громко. Этот звук отвлекал меня от работы.

– Доктор Хан, у меня аллергия на кошек, – прошептал Ибрагим.

«Почему он решил сказать об этом в настолько неподходящее время?» – подумал я и, проигнорировав слова практиканта, продолжил осмотр.

Я осматривал Тиффани, которая изо всех сил стремилась сползти с кушетки.

– Честное слово, доктор Хан, у меня сильная аллергия на кошек, – повторил Ибрагим уже громче. – У меня нет с собой адреналина.

– Хорошо, Ибрагим, я это учту, спасибо. Осматривая сыпь, очень важно оценить размер каждого повреждения, поскольку это…

– Доктор (вздох) Хан (вздох), я (вздох) думаю (вздох), мне (вздох) нужно (вздох) выйти, – тяжело дыша, проговорил Ибрагим.

Решив, что с меня хватит, я обернулся посмотреть, почему он вел себя так странно. Одной рукой я продолжал придерживать Тиффани, чтобы она не упала с кушетки. Вдруг я увидел, что Ибрагим побелел. Он не просто дышал ртом, а задыхался.

О черт, да он вот-вот потеряет сознание! Но я не мог подхватить Ибрагима, не отпустив Тиффани.

Пока я передавал девочку матери, Ибрагим рухнул на пол. Падая, он ударился рукой о коляску, и та свалилась на бок. В тот момент ДВЕ КОШКИ, спокойно сидевшие на нижнем ярусе коляски, разбежались по моему кабинету.

Тиффани заревела. Мальчик продолжил играть на приставке.

Я