Реймонд Франц - Кризис совести. Борьба между преданностью Богу и своей религии

Обозначают ли три подписи под письмом членов правового комитета? Если да, то не могу ли я со всем уважением к вам попросить совет старейшин пересмотреть избранные кандидатуры. Из высказываний на встрече с Уэсли Беннером и Дэном Грегерсоном, я понял, что Дэн выступил в качестве обвинителя по этому делу, в самом начале заявив, что «видел, как я обедал с Питером Грегерсоном» (что произошло несколько месяцев назад, еще до опубликования «Сторожевой башни» за 15 сентября 1981 года). До сего дня мне не известно ни одного другого обвинения в предполагаемых проступках. Существуют ли таковые? (Мне необходимо знать, в чем они заключаются, кто меня обвиняет и могу ли я иметь свидетелей от своего имени). Но, как бы то ни было, по любым нормам справедливости вряд ли будет уместно, если обвинитель войдет и состав судебного органа. Есть и другие причины, по которым Дэн не может считаться подходящим кандидатом для подобной должности, но мне не кажется необходимым добавлять их к сказанному выше.

Я был бы очень признателен, если бы при рассмотрении названного вопроса вы взвесили бы возможность увеличения

Совету старейшин

Ист — Гадедснекое собрание

12 ноября 1981 года с. 2 числа членов правового комитета. Обвинение связано с новой позицией, принятой Руководящим советом (о том, что вышедшие из собрания относятся к разряду лишенных общения, в то время как раньше в публикациях это ограничивалось только теми, кто поступал на военную службу или начинал политическую деятельность). Кроме того, я слышал об осуждающих замечаниях в свой адрес со стороны старейшин в составе совета. Поскольку лично со мной они не говорили, я не могу судить, насколько точными являются эти сведения. Но так как в результате этого возникает вопрос о предварительном осуждении, то было бы нелишней предусмотрительностью, если бы в состав правового комитета дополнительно вошли старейшины из собрании, чтобы обеспечить справедливое и непредвзятое обсуждение.

Мое письмо получилось длинным, но я надеюсь, вы простите меня, приняв во внимание, что этим делом поставлена под сомнение моя преданность Богу, его Сыну и его вдохновенному Слову. Примите мою благодарность за рассмотрение упомянутых вопросов. Пусть Иегова Бог и наш Господь Иисус Христос будут с духом, который вы проявите (2 Тимофею 4:22; Филимону 25).

Ваш брат

Р. В. Френц

Приведенное ниже письмо — это апелляция о принятом правовым комитетом решении лишить меня общения.

8 декабря 1981 года

Совету старейшин Ист — Гадсденского собрания

Дорогие братья:

Настоящим письмом мне хотелось бы подать апелляцию в связи с принятым назначенным вами правовым комитетом решением о лишении меня общения.

Если говорить о судебных вопросах, то одна из публикаций Общества указывает, что «старейшины в составе правовых комитетов должны тщательно взвешивать дела, зная, что некоторые факторы могут отличать одну ситуацию от другой. Вместо того, чтобы стремиться к жестким правилам для принятия решений, вам нужно будет думать на уровне принципов и рассматривать каждое дело в соответствии с его значимостью». Что касается разъяснительных бесед, в этой же публикации говорится: «Убедитесь в том, что ваши разъяснения прочно основаны на Слове Божьем. Необходимо достаточно времени и усилий, чтобы достичь сердца каждого. Удостоверьтесь, что располагаете всеми фактами. Обсудите с человеком значение соответствующих отрывков Писания и уверьтесь, что он их понимает. Если необходимо, перед тем, как начать беседовать с человеком или отвечать на его вопросы, проведите самостоятельное исследование. Если вы не можете уделить этому необходимое количество времени, было бы неплохо передать это дело другому старейшине» (ксерокопии прилагаются).

Мне кажется, что до сих пор в моем деле ничего подобного сделано не было. Очень печально, что были проявлены необычайная спешка и очевидное нежелание «обсудить значение соответствующих отрывков Писания и увериться, что человек их понимает». Я полагаю, что братский подход подразумевает, скорее, терпение, нежели поспешность; сочувствие и понимание, а не жесткое применение правил.

Вам должны быть небезызвестны мои обстоятельства. После 40 лет служения, во время которого мне пришлось перенести лишения, нищету, голод, жажду, холод, жару, лихорадку, дизентерию, заключения в тюрьму, опасность нападения толпы, выстрелов и войны, довелось рисковать жизнью и свободой в диктаторских странах и все время трудиться, не покладая рук, теперь, в 58 лет передо мной стоит проблема с жильем и службой, чтобы заработать на жизнь себе и жене. С тех пор, как в 1940 году после окончания школы я начал пионерское служение, у меня не было опыта мирской работы и никаких финансовых сбережений. Деньги, которые передало мне Общество (по — видимому, в качестве некоторого возмещения за 40 лет служения) составляли меньшую сумму, чем большинство людей зарабатывает на мирской работе за год, и покрыли только часть наших первоначальных расходов.

Питер Грегерсон дал мне работу и место для того, чтобы поставить трейлер, который я купил в кредит и за который все еще должен. Таким образом, Грегерсон стал моим работодателем и предоставил мне жилье. Около шести месяцев назад, находясь под давлением, он вышел из местного собрания. Как вам известно, единственным основанием для моего судебного слушания было обвинение в том, что я пообедал с Питером Грегерсоном в одном местном ресторане.

Совету старейшин Ист — Гадсденского собрания

8 декабря 1981 года, с. 2

Некоторые местные старейшины полагают, что тот факт, что они работают в продовольственной компании «Ворхаус Гроссрис», ограждает их от обвинений, когда они обедают с Питером Грегерсоном, который является председателем правления компании. Тем не менее, мои отношения с ним еще ближе, еще теснее, поскольку я работаю не только для этой компании, но и дли него лично, работаю на его земле и в его доме, и эта работа требует постоянных разговоров и советов, часто у него дома, за столом и при других обстоятельствах. Я не могу понять, почему братский подход не позволяет проявить участие, понимание, взвесить обстоятельства и признать «некоторые факторы, отличающие одну ситуацию от другой».

Во время судебного слушания только один из двух свидетелей дал показания, связанные с событиями, происшедшими после выхода в свет «Сторожевой башни» за 15 сентября 1981 года, в которой покинувшие организацию люди отнесены к категории лишенных общения. Один свидетель заявил, что видел меня в ресторане с Питером и Джэнет Грегерсон, но признал, что это произошло летом, т. е. до публикации журнала. Если только не верить в законы ex post facto, это свидетельство вряд ли можно считать действенным.