Андрей Громыко. Дипломат номер один - Леонид Михайлович Млечин

1 июля 1985 года собрался пленум ЦК. Шеварднадзе перевели из кандидатов в полноправные члены политбюро. Кстати, на этом же пленуме в секретари ЦК произвели недавно переведенного из Свердловска Бориса Николаевича Ельцина.

2 июля депутаты Верховного Совета СССР избрали себе нового председателя. В этот день Громыко в последний раз побывал в своем кабинете в Министерстве иностранных дел. Ни с кем не попрощался, даже не собрал коллегию. Просто встал и ушел. Сотрудники МИД сгрудились у окон, чтобы увидеть его отъезд. Закончилась эпоха.

Когда Громыко освободил кабинет, Шеварднадзе впервые приехал на Смоленскую площадь. У подъезда высотного здания его ждал начальник секретариата министра. Он проводил нового министра на седьмой этаж, показал кабинет № 706. В этом кабинете сидели все его предшественники начиная с Вышинского.

Шеварднадзе попросил собрать заместителей министра, откровенно сказал им:

– Положение у меня – хуже не придумаешь. Удивить вас познаниями в области внешней политики не могу. Могу лишь обещать, что буду работать так, чтобы мне не было стыдно перед вами, а вам – за меня. Мне придется особенно трудно на фоне авторитета Андрея Андреевича. Что я по сравнению с ним, крейсером внешней политики? Всего лишь лодка. Но с мотором.

Шутка всем понравилась.

Многим казалось, что Андрея Андреевича сменит в министерском кресле посол в Соединенных Штатах Добрынин, которого в Москве очень ценили.

Когда Брежнев приезжал в Америку, то побывал и в советском посольстве в Вашингтоне. Дипломаты обратили внимание: министра Громыко Брежнев поцеловал один раз, посла Добрынина – два раза. Злые языки утверждали, что Анатолий Федорович именно по этой причине так долго пробыл послом в Вашингтоне. Если бы он вовремя вернулся в Москву, то имел шанс сменить Андрея Андреевича в главном кабинете на седьмом этаже высотного здания на Смоленской площади.

Добрынина вернули в Москву на следующий год. В марте 1986 года совершенно неожиданно избрали секретарем ЦК КПСС и поставили заведовать международным отделом. Формально Добрынина вознесли на политический Олимп, отныне он участвовал в принятии ключевых решений в Кремле. Фактически – отстранили от большой политики. Международный отдел ЦК ведал не внешней политикой и не дипломатией, а отношениями с коммунистическими партиями. Но мировое коммунистическое движение – совсем не то, чем Добрынин занимался всю жизнь.

Громыко уже из кремлевского кабинета продолжал следить за международными делами. Ему не нравилось то, что делалось без него.

Встретиться с Громыко желали многие видные политики. В том числе недавний президент Франции Валери Жискар д’Эстен.

Председатель Президиума ВС СССР А.А. Громыко во время подписания ратификационной грамоты на заседании Президиума ВС СССР. 28 мая 1988

[ТАСС]

Андрей Андреевич вспоминал:

В сентябре 1986 года по приглашению правительства МНР он приезжал на охоту в леса на севере этой страны и на обратном пути из Улан-Батора в Париж на сутки как гость Президиума Верховного Совета СССР остановился в Москве.

У нас состоялась продолжительная и любопытная беседа. Из нее я понял, что напрасно кое-кто во Франции и за ее пределами пытается списать Жискар д’Эстена в архив как политическую фигуру. Бывший президент Франции, а ныне сенатор еще не вложил свою шпагу в ножны и готов пофехтовать ею на аренах политической борьбы в своей стране.

Однажды Громыко пригласил Шеварднадзе с женой к себе на дачу. Но живого разговора не получилось. Все чувствовали себя скованно.

Председатель Президиума ВС СССР А.А. Громыко беседует с президентом Румынии Н. Чаушеску во время своего официального визита в Румынию. 1988

[РГАКФД]

Ревниво следивший за своим сменщиком Громыко жаловался сыну:

– Шеварднадзе устроил настоящую экзекуцию профессиональным кадрам, только потому, что многие дипломаты не пели ему «аллилуйя», сохраняли достоинство и не лакействовали. В министерстве царит атмосфера уныния и страха.

Олег Трояновский, которого Горбачев отправил послом в Китай, нанес Громыко визит вежливости. Сказал, что его задача – нормализовать советско-китайские отношения. Председатель Президиума Верховного Совета возразил: ничего из этого не выйдет.

– Почему? – удивился Трояновский.

Громыко объяснил:

– Они уже слишком связаны с американцами.

«Помню, – пишет Юлий Квицинский, – как рассказывал однажды Громыко о разнообразных проектах сотрудничества с западными немцами. Их было много, и один другого интереснее. От западных немцев с их предложениями и инициативами буквально отбоя не было».

Председатель Президиума ВС СССР А.А. Громыко и бывший президент Франции В. Жискар д’Эстен обмениваются рукопожатием. 23 сентября 1986

[РГАКФД]

– Чем вы это объясняете? – спросил Андрей Андреевич.

– Наша внешняя политика сейчас в ФРГ пользуется большим спросом и авторитетом, – ответил Квицинский. – Приходится удивляться, но витрины ювелирных магазинов на самых дорогих улицах Дюссельдорфа заполнены дамскими колье и сережками с красными рубиновыми звездами. Циферблаты часов модно украшать изображениями кремлевских башен. Горбачева готовы на руках носить. Ну, а кроме того, и это, видимо, главное, экономика ФРГ для своего роста остро нуждается в расширении внешних рынков и новых источниках сырья. А оно становится все более дефицитным. Все внешние рынки давно поделены, кроме нашего. Китайцы – не в счет. Свои возможности на этом направлении ФРГ в значительной степени исчерпала, когда мы пребывали в ссоре с Пекином, а они вовсю лезли в Поднебесную. Вот они сейчас и ухаживают за нами.

– Для чего, однако, ухаживают? – вырвалось у Андрея Андреевича. – Ведь они наши классовые противники. Не могут они так вести себя просто потому, что желают нам добра. Впрочем, – тут же потускнел он, – надо, разумеется, использовать все возможности для расширения равноправного и конструктивного сотрудничества с ними. Работайте и дальше в этом направлении. Желаю успехов.

Председатель Президиума ВС СССР А.А. Громыко и председатель Социалистического интернационала, бывший канцлер ФРГ В. Брандт перед началом беседы в Кремле. 6 апреля 1988

[ТАСС]

Роланд Тимербаев вспоминал:

В самом начале 1988 года я получил назначение на пост постоянного представителя при международных организациях в Вене. В обязанности председателя Президиума Верховного Совета СССР входило подписание верительных грамот или полномочий, выдаваемых послам. А.А. Громыко принял меня в своем кабинете в Кремле вполне неформально в теплой и, как мне показалось, чуть ли не домашней кофте, и мы проговорили часа полтора, вспоминая былое, вместо положенных двадцати минут, установленных его старшим помощником Василием Макаровым, которого за его крутой нрав и грубые выходки за глаза называли Василием Темным.

Председатель Президиума ВС СССР А.А. Громыко и генеральный секретарь ООН Х. Перес де Куэльяр во время его визита в Москву. 1987

[АВП РФ]

Громыко приезжал в Кремль точно к девяти часам, уточнял с помощниками распорядок дня. Выступление на ХХVII съезде партии переделывал девятнадцать раз.

В новой