Шпаргалка для ленивых любителей истории. Комплект из 3 книг - Александра Маринина

Монтегю, бывший кардинал Лаонский, человек, который, как всем было известно, упорно склонял молодого короля к тому, что пора прекращать правление регентов и заняться делами самому. Никто не сомневался, что кардинала отравили. И имена заказчиков отравления тоже сомнений не вызывали.

Карл Шестой хотел быть королем, но быть им пока не умел: дядюшки-опекуны слишком усердно пичкали его всяческими развлечениями, чтобы парень не лез в управление страной. Воспитанный в понимании, что он – монарх (сначала будущий, а потом и действующий), Карл не желал мириться с простой истиной: правление – это работа, это труд, ежедневный, упорный, тяжелый и порой совершенно не веселый. Он хотел или воевать, или развлекаться, а вся эта возня с законами, налогами, бюджетом и дипломатией ему совсем не нравилась. Но надо же было что-то делать, король это понимал, поэтому призвал назад прежних советников, служивших еще его отцу, Карлу Мудрому, и вытесненных дядьями и их приспешниками. Эти люди, которых недоброжелатели прозвали мармузетами (обезьянками), составили при дворе главенствующую партию и начали пытаться наводить в стране порядок, разрушенный регентами. Карл был вполне удовлетворен: и дело делается, и развлекаться можно, раз уж негде повоевать от души. Он даже не заметил, что его младший братишка, Людовик Орлеанский, поддерживая мармузетов, забрал в свои руки слишком много власти и теперь уже беззастенчиво злоупотреблял ею.

В такой благости прошло чуть меньше четырех лет. Весной 1392 года король тяжело заболел какой-то лихорадкой, после которой стал подвержен резким перепадам настроения, раздражительности и гневливости, а также болезненной реакции на любой громкий звук. Вскоре лихорадка повторилась, последствия для нервной системы стали еще более выраженными. Пятого августа 1392 года состоялся дебют серьезного психического расстройства у короля Карла Шестого. Он во главе вооруженного отряда направлялся в Нант. Поездка была воинственно-деловая, связанная с необходимостью разобраться с покушением на коннетабля Оливье де Клиссона, главного мармузета. Покушение не удалось, Клиссон выжил и смог назвать имена напавших на него, и король счел необходимым лично найти и наказать преступника, Пьера де Краона, который принадлежал к высшему дворянству и уже был ранее обвинен в краже. Оказывается, Людовик Анжуйский, ведя войну за Неаполь, посылал де Краона к своей жене за деньгами на продолжение кампании, Краон деньги получил, но вместо того, чтобы привезти их Людовику, все пропил-прогулял и спустил на срамных девок. Теперь же, после попытки убийства коннетабля, Краон где-то отсиживался, и Карл счел своим долгом принять меры. Засиделся он в мирной жизни, заскучал, а тут есть возможность съездить куда-то, проветриться, мечом помахать.

Между прочим, у Александра Дюма в романе об Изабелле Баварской (на самом деле – о правлении Карла Шестого) приводится куда более мягкая версия виновности Краона. Мол, он намекнул жене Людовика, младшего брата короля, что муж ей изменяет, Людовик рассвирепел и наябедничал на Краона королю, а тот повелел изгнать Пьера, потому что на него и раньше уже поступали жалобы. И ни слова про обвинения в краже. Зато очень подробно и красочно расписывается, как де Краон составляет план мести в обществе герцога Бретонского, как готовится, нанимает в Париже дом, мимо которого рано или поздно проедет ненавистный коннетабль Оливье де Клиссон – главный жалобщик. И весь этот процесс подготовки подозрительно напоминает приготовления к совсем другому убийству, совершенному в 1407 году. О нем вы узнаете чуть дальше. В общем, Дюма поступал примерно так же, как в свое время Шекспир: брал «вкусный» факт и помещал его туда, куда удобно автору романа, путая даты, смешивая действующих лиц, но зато снабжая виньетками – плодами писательской фантазии.

Итак, Карл Шестой отправился искать Пьера де Краона и разбираться с ним. В пути король перенес очередной приступ лихорадки, чувствовал себя плохо, но вознамерился продолжать путь и даже от лекарств отказался. То, что произошло 5 августа 1392 года при подъезде к Манскому лесу, имеет в текстах хронистов и историков различное описание, но некоторые опорные точки-факты повторяются во всех изложениях. К королю подошел некий человек (то ли вышел из леса, то ли откуда-то из другого места появился, возможно, что из расположенного поблизости лепрозория, то ли было два разных человека по очереди). Он был одет в белый балахон (варианты: в рваный дублет; в рубище и босой; с закрытым лицом). Этот человек сказал: «Остановись, благородный король, не иди дальше, тебя предали!» У данной реплики тоже есть вариации, но незначительные и ни в коем случае не меняющие сути: короля предупредили о предательстве и рекомендовали повернуть назад. Рядом с королем ехал паж, которого в дороге сморил сон, и он задремал прямо на коне. От голоса странного незнакомца паж вздрогнул, просыпаясь, и случайно выронил копье, которое со звоном ударилось о шлем шагающего рядом пехотинца. Раздался громкий металлический лязг, послуживший, по-видимому, триггером для вспышки безумия: король выхватил меч и завопил: «Вперед! В атаку на предателей!» И принялся рубить своих воинов направо и налево. Сначала проткнул того самого пажа, потом еще одного рыцаря, многих ранил и покалечил, затем погнался за собственным братом Людовиком Орлеанским (вариант: сперва напал на брата, потом уже на остальных). Наконец короля удалось схватить и разоружить. Виктор Дюрюи считает, что первопричиной нервного расстройства стало бремя ответственности за страну, которое оказалось непосильным для мальчика-подростка, ставшего королем в неполные 12 лет. Но мы с вами, однако, знаем множество примеров, в том числе и из истории Англии, когда раннее вступление во власть ничуть не сказывалось на психическом здоровье, хотя на характере, конечно, отражалось. В то же самое время, когда царствовал Карл Шестой, в Англии правил Ричард Второй, сын Черного Принца и внук Эдуарда Третьего, взошедший на престол в 10 лет, и с психикой у него был полный порядок.

После инцидента король впал в кому, но на третий день пришел в себя. Очень огорчился, когда узнал, что натворил, назначил пенсии вдовам и детям тех, кого успел убить в припадке, не стал продолжать карательную экспедицию и вернулся в Париж, где полностью отстранился от дел. Все бразды правления передал дядьям (то-то радости им было!), а сам предавался развлечениям, охоте и занятиям спортом. Ему было всего 23 года.

В течение нескольких месяцев Карл Шестой выглядел вполне здоровым, только делами заниматься не хотел. Но в январе 1393 года на королевском балу произошел несчастный случай: во время театрализованного представления, в котором участвовал и сам король, один из танцующих случайно задел факел, льняные платья артистов, пропитанные цветным воском, загорелись. Пожар, паника… Король физически не пострадал, но шок был настолько силен,