Валерий Перевозчиков - Ну здравствуй, это я!

— Ну, Мариночка, хватит валяться… Вставай.

Я спросила у него:

— Володя, а кто у вас готовит, убирает? Кто о тебе заботится?

— Ой, Елизавета Иннокентьевна, Марина сама все умеет».

Без Марины атмосфера в доме менялась. Особенно в последние годы. Валерий Янклович: «Конечно, в квартире иногда было много людей… Но это не было так: люди, люди, люди. Случайных практически не было. И вообще в последние годы кому-то постороннему попасть к нему домой было очень сложно. Иногда просто выгонял… Один довольно известный киноактер привел своего приятеля, чтобы похвастаться — смотри, с кем я знаком… Володя его выгнал! Высоцкий понимал, что он человек известный и что только дома он может быть самим собой. Он имел право на личную жизнь, плохая она была или хорошая — это другое дело».

Владимир Шехтман, двоюродный брат Всеволода Абдулова: «Посторонние в его доме бывали редко, особенно в последние годы. Володя, как мне кажется, защищал свое право на одиночество. Однажды звонок в дверь: югославский корреспондент пришел просто так, без предварительного телефонного звонка. Я даже не думал, что Володя так разозлится:

— Как вы смеете приходить без предупреждения!

Просто взял и выгнал его. Я говорю:

— Володя, да ты что?!

Он отвечает:

— Да они же сами нас потом уважать не будут».

Но бывали и другие ситуации… Генрих Падва, адвокат, на мой вопрос: «Вы бывали у Высоцкого на Малой Грузинской. Помните свое первое впечатление?» — ответил: Меня немного поразило, что дверь была открыта. Просто не заперта. Кто-то входил, кто-то выходил… У него был достаточно своеобразный дом. С одной стороны, Володя был человеком, не очень пускавшим и подпускавшим к себе. А с другой стороны — впечатление открытого дома, калейдоскоп людей».

И в этом калейдоскопе людей, в этом круге общения могли появляться самые разные люди. Свидетельство Давида Карапетяна: «Был, кажется, апрель или май 1977 года. Предварительно созвонившись с Мариной, я заехал к ней на Малую Грузинскую. Володя появился через час. Его сопровождал целый выводок юных «шестерок» во главе с личным врачом Анатолием Федотовым. По суховатой отстраненности Марины было видно, что она подобно мне видит эту компанию впервые. Хотя все они были трезвы, какое-то странное взвинченное возбуждение кружило их по квартире. Федотов не понравился мне сразу: фамильярен, самоуверен, лишен той сдержанной серьезности, которая сразу отличает уверенного в себе специалиста. Зависимость Володи от этого человека бросалась в глаза, хотя причина ее оставалась загадкой. Но я заметил, как покоробил Володю топорный комплимент, сделанный им Марине. Порыскав, о чем-то шушукаясь, по комнатам, странная ватага вскоре умчалась, прихватив с собой Володю. Вернулся он уже один. Выглядел очень странно: взвинченность уступила место отрешенности. Казалось, человек пришел к себе домой и некстати наткнулся на шапочных знакомых».

Валерий Нисанов, сосед по дому, фотохудожник: «Вообще, Володя мог общаться с кем угодно… К нему вдруг приходил какой-то министр или появлялась женщина из Сибири, которая только что освободилась. А одна женщина много дней приходила и сидела в подъезде ровно с восьми утра. Она ждала, когда выйдет Володя…»

Все это, конечно, раздражало Высоцкого. Непрерывные телефонные звонки — он несколько раз менял номер телефона. Какая-то девушка пыталась устроиться на работу в Театр на Таганке, чтобы видеть Владимира Высоцкого.

Но вот одно странное обстоятельство. Вадим Туманов, один из самых близких друзей: «…никого из актеров Театра на Таганке я дома у Володи не видел. Кроме Вани Бортника. Но в последний год они «раздружились» — и Ваня появлялся очень редко».

Н.М.Высоцкая: «Первое время эта большая квартира в центре города нравилась Володе. Его радовало, что здесь он мог принять сразу много друзей и знакомых. Но в последнее время он стал поговаривать об обмене на какой-нибудь более тихий район».

Валерий Янклович: «В последние годы квартира на Малой Грузинской Володе не очень нравилась, он хотел поменять ее, мечтал сделать студию — пусть маленькую, пусть даже на чердаке… Даже смотрел вариант обмена в одном из арбатских переулков. Квартира после Володиной смерти вроде бы та — и стены те, и мебель, но духа его там уже нет…»

Судьба дома В. Высоцкого и Марины Влади — квартиры на Малой Грузинской — была решена в феврале 1981 года. Был заключен договор между «гражданкой Франции де Полякофф Марина Катрин, проживающей — Франция, 10 АВ Марина Мэзон-Лаффит, корпус 4, квартира 41 и гражданином Высоцким Семеном Владимировичем, Высоцким Никитой Владимировичем-Высоцким Аркадием Владимировичем…» Речь шла о разделе наследственного имущества. В собственность Н.М. Высоцкой и ее внуков переходили «накопления в жилищно-строительном кооперативе «Художник-график» (7179 р. 61 к.)…и паенакопления в гаражно-строительном кооперативе «Художник-график» (1753 р. 43 к.)». При подписании договора гражданка де Полякофф в возмещение полученного имущества (двух битых автомобилей) обязывалась выплатить определенные суммы наследникам и оплатить расходы по заключению договора.

При разделе имущества в восьмидесятом году Марина взяла лишь свои личные вещи, оставив квартиру со всем ее содержимым наследникам:

«Мне не хотелось бы, чтобы одним печальным днем кто-нибудь ходил вот также по нашей квартире (как по квартире Алисы Коонен. — Я/7.), выбирая что-нибудь из вещей среди обломков нашей прошедшей жизни».

После ссоры с родителями Высоцкого Марина больше никогда не заходила в квартиру на Малой Грузинской.

Рассказывает Эльдар Александрович Рязанов: «…Специально для съемки в нашей передаче и в программе Натальи Крымовой из Парижа прилетела вдова Высоцкого, французская актриса Марина Влади. Я думал, что смогу снять ее в квартире, где она прожила с Володей последние пять лет. Но Марина наотрез отказалась даже войти в бывший свой дом, и мы снимали интервью с ней в том же самом здании, но в другой квартире, а именно в квартире кинорежиссера Александра Митты.

Причем Марина очень беспокоилась, чтобы зрители не подумали, будто съемка произведена в ее бывшем жилище, и просила, чтобы из передачи было понятно: снимали в другом месте. Это была ее последняя просьба перед отъездом, переданная мне через актера Всеволода Абдулова».

Несколько лет назад Марина Влади рассталась со своим большим домом в Мезон-Лаффите — рассталась с домом, в котором бывал Владимир Высоцкий и который много лет был «родовым гнездом» семьи Поляковых-Байдаровых:

«Дом — это все. Я знала, что у меня есть дом, где мои дети, мама, но у меня были и другие дома: