Сергей Зинин - Неизвестный Есенин. В плену у Бениславской

Ознакомительный фрагмент

Бениславской оставалось исполнять только роль восторженной и влюбленной без взаимности слушательницы. Неожиданно редкие встречи с поэтом были прерваны в середине апреля 1921 года из-за поездки С. Есенина в далекий Туркестан почти на полтора месяца. «Как-то раз Яна достала какие-то газеты, — вспоминала Галина. — Передали их Есенину. (Мы по-прежнему всегда ходили вместе — таким образом легче было скрыть правду наших отношений с Сергеем Александровичем). Заходим за этими газетами. Оказывается, Мариенгоф передал их Шершеневичу. Мы рассердились, т. к. газеты были нужны. Есенин погнал Мариенгофа к Вадиму Габриэлевичу. Потом оделся и вместе со мной и Яной пошел туда же. Это был первый ласковый день после зимы. Вдруг всюду побежали ручьи. Безудержное солнце. Лужи. Скользко. Яна всюду оступается, скользит и чего-то невероятно конфузится: я и Сергей Александрович всю дорогу хохочем. Весна — весело. Рассказывает, что он сегодня уезжает в Туркестан. «А Мариенгоф не верит, что я уеду». Дошли до Камергерской книжной лавки.

Пока Шершеневич куда-то ходил за газетами, мы стоим на улице у магазина. Я и Яна — на ступеньках, около меня Сергей Александрович, возле Яны — Анатолий Борисович. Разговаривали о советской власти, о Туркестане. Неожиданно радостно и как будто с мистическим изумлением Сергей Александрович, глядя в мои глаза, обращается к Анатолию Борисовичу: «Толя, посмотри — зеленые. Зеленые глаза».

Но в Туркестан все-таки уехал, подумала я через день, узнав, что его уже нет в Москве. Правда где-то в глубине знала, что теперь уже запомнилась ему».

Возвратился Есенин в Москву из длительной поездки в Туркестан 10 июня 1921 года.

Аня Назарова

Самые близкие отношения установились у Галины Бениславской с Анной Гавриловной Назаровой. Они были ровесницами. Аня родилась в селе Кузнецове Тверской губернии в многодетной купеческой семье. Отец имел кожевенный завод, национализированный после революции. Аня после окончания в 1918 г. гимназии пыталась вступить в Красную Армию, стала работать как общественница по приемке раненых, затем ее зачислили в состав 10-го госпиталя Москвы. В 1920 г. Анну откомандировали в Московский университет на медицинский факультет. Одновременно работала внештатным корреспондентом в редакции газеты «Беднота». В штатные сотрудники газеты ее зачислили в 1922 г.

В это же время на работу в редакцию «Бедноты» была принята Галина Бениславская. Девушки подружилась. Обе до октября 1923 г. жили в одной комнате коммунальной квартиры. Когда Аня переехала в новую квартиру на Таганке, теплые отношения между подругами продолжались. При расставаниях они писали друг другу письма, в которых делились своими сокровенными мыслями. Г. Бениславская писала подруге о своих чувствах к С. Есенину. 21 июня 1922 г., после отъезда С. Есенина за границу, она после цитирования есенинских слов: «Человек в этом мире — не бревенчатый дом, // Не всегда перестроишь заново» писала: «Вот, Анечка, какая я глупая — все время смотрю в этот выгоревший дом и думаю о том, что его не перестроишь заново».

А. Назарова с 1917-го по 1927 г. вела альбом, в который друзья и знакомые записывали свои пожелания и посвящения. В альбоме есть рисунки и автографы художника П. Галаджева, записи В. Шершеневича и Г. Бениславской.

В 1922 году в альбом сделала две записи Галина Бениславская. Они записаны после ухода С. Есенина к Айседоре Дункан. Записи свидетельствуют о большой душевной драме девушки, о ее стремлении попытаться разобраться в случившемся, желании предостеречь подругу от подобных неожиданных поворотов в личной жизни. 17 февраля 1922 г. Галина на квартире Ани записала в альбом экспромт:

Спешите жить, спешите жить

И все от жизни брать —

Ведь все равно, ведь все равно

Придется умирать.

Г. Б. 12–II–22. Москва. Таганка.

Вторую запись Г. Бениславская сделала 31 марта 1922 года. Под карандашным рисунком портретов Ани Назаровой и Вадима Шершеневича, выполненных художником П. Галаджевым, она написала:

Кто впервые любит, пусть

Без взаимности, — тот бог;

Тот же, кто вторично любит

Без ответа, — тот глупец.

31/III–22 г.

В 1921 году одна из подруг записала: «Дорогой Ане, которая хочет себя обмануть в том, что ее сердечко совершенно спокойно и равнодушно по отношению к В. Г. Ш(ершеневичу)». Многие знали, что между поэтом В. Шершеневичем и А. Назаровой установились взаимоотношения на взаимной симпатии, и даже влюбленности. Аня очень хорошо знала и любила стихотворения Шершеневича, собрала около ста вырезок его публикаций и о нем, в том числе и ранние. 25 мая 1921 г. В. Шершеневич записал в альбоме слова благодарности Ане за нежное и сердечное к нему отношение. На подаренной своей книге «Carmina. Лирика (1921–1912” (Книга 1. Москва. 1913)» он написал: «Милому другу Ане Назаровой в знак настоящей дружбы, которая, вероятно, выше всего — даже любви. Верю в скорую встречу и всегда радый ей. Вад. Шершеневич. 1921. 2/Ц1».

Летом 1921 г. Вадим подарил Ане фотографию, где он снят с С. Есениным и А. Мариенгофом, с дарственной надписью: «Милой Ане — не стоит столько искать копии, когда оригинал стоит ближе — разве не правда? Дружески. Вадим». Встреча и дальнейший роман В. Шершеневича с актрисой Юлией Дижур привели к охлаждению чувств Вадима к Ане. Назарова тяжело переживала разрыв с любимым, осенью 1923 г. даже думала о самоубийстве, о чем свидетельствуют записи в ее дневнике: «Как глупо! Три года, долгих, томительных — я «люблю» Шершеневича. Зачем? Не знаю… Этого никто никогда не знает, и в этом — трагедия людей!». Эта неразделенная любовь еще больше сблизила Аню с Галиной Бениславской, переживавшей также сильное влечение к С. Есенину.

А. Назарова чутко относилась к Есенину, была свидетельницей радостей и неудач в его личной жизни. В «Дневнике» Г. Бениславская записала: «(Есенин) говорил, если я или Аня его бросим, то тогда некому помочь и тогда будет конец». Переселившись в коммунальную квартиру к Галине Бениславской, С. Есенин подарил Анне фотографию, на которой он снят с поэтом В. В. Казиным, с автографом: «Милой Ане с любовью С. Есенин. 21/1Х 23». На книге «Исповедь хулигана» (Имажинисты. М., 1921) поэт написал: «Милой Ане на добрую память. С. Есенин. 1923».

Среди имажинистов

С поэтами-имажинистами Г. Бениславская познакомилась зимой в конце 1920 года. В. Г. Шершеневич писал в «Великолепном очевидце»: «В эпоху имажинизма к нам однажды подошли две девушки. Одна была тоненькой брюнеткой с немного злым лицом, другая курносая, русопятая. Первую звали Галей Бениславской, вторую Аней Назаровой. Весь путь имажинизма они проделали рука об руку с нами. Они помогали нам в наших проделках, они волновались нашими волнениями».